Таинство детства. Беседы с архимандритом Виктором (Мамонтовым)

О.В. Ни в коем случае нельзя унижать пьющего отца. Будем исходить из видения Христа. Христос иначе смотрит на этого человека, чем мама, у которой терпение на пределе или которая уже отчаялась. Смотреть на человека, как Христос, очень трудно. Но, если не делать этого, то можно загнать себя в тупик. Другого выхода нет. Разрушать авторитет родителей нельзя, потому что дети все равно любят родителей — и пьющих, и бросивших их.

В приюте Абелите, который мы посещаем, дети рвутся к своим родителям, оставившим и забывшим их. Но дети не равнодушны к ним. Господь говорит: «Если ты Меня оставишь, Я не оставлю тебя никогда». Директору приюта приходилось иногда отвозить детей в их родной дом, где ребенок встречался с пьющими родителями. Одну девочку привозили в такой дом. Когда она вернулась в приют, ее спросили, не жалеет ли она о поездке, не травмировала ли ее эта встреча. Она ответила, что была очень рада, что увидела родителей. Нужно научиться жить в этом аду.

И.Г. Очень вдохновляет в этом смысле пример христианской общины в Гростоне[35].

О.В. Да, они смогли создать духовную семью. Но там — все же семья, а не приют, где нет ни матери, ни отца. В Гростонской общине те, кто имеет свои семьи по плоти, умеют делиться любовью с теми, у кого таких семей нет. И все живут вместе. Создается удивительная атмосфера: дети видят любовь и радость. Дети, имеющие родителей по плоти, настолько роднятся с «пришельцами», что они уже свои, чужих нет.

Христиане в этой общине делают все, чтобы поддержать и согреть детей, оказавшихся вне родной семьи. Но, при всех их стараниях, я думаю, невозможно полностью заменить семью по плоти, где ребенок мог бы чувствовать себя органично и физически, и духовно. Конечно, такая община — это лучше, чем брошенный ребенок, но все равно, она не может дать то, что дает родная семья.

И.Г. Нередко все внимание детей из трудных семей приковано к агрессии, к ярким проявлениям зла в этом мире. Они им как бы заворожены. И вот дети впервые попадают в храм. Как можно отогреть душу этого маленького человека и повернуть ее к красоте, а не к этим уродливым «цветам зла»?

О.В. Если ребенок отрывается от этой пагубной среды, попав, например, в детский дом или приют, то появляется возможность постоянно общаться и питать его душу светлыми впечатлениями, давать ему гармоничную пищу для развития не только ума, сердца, но и таланта, который у него есть.

Но представьте себе, если он пришел в храм на время, пообщался, а потом снова идет этот мрак, в холодный дом! Это равносильно росточку, который пробился через асфальт к солнцу, а тут ударил мороз, и он погиб. Тут опять будет все заглушено. Ребенку нужна среда, атмосфера. Если родители не повернулись к Богу, и ребенок вынужден жить с ними, то нужно искать какой–то способ, как изменить мрачную атмосферу в доме, как изменить родителей. Потому что многое, что получил ребенок в храме, он может потом потерять.

М.Г. И ему может стать еще хуже. Если продолжить Ваше сравнение, то росточек, уже проросший, от холода может замерзнуть навсегда. А так, пока еще семечко лежит под снегом, есть надежда, что оно потом прорастет, когда будет оттепель.

И.Г. Тогда получается, что вне нормальной, здоровой семьи, христианское воспитание детей вообще невозможно?

О. В. Воспитание — как питание. Это похоже на человека, который хочет вырастить какой–то овощ. Он должен, бросив семя, постоянно заботиться о прорастании этого семени. Если я брошу в огороде в землю в конце мая прекрасное селекционное семя, высший суперсорт, и скажу, что приду теперь только в сентябре собирать урожай. Что я соберу? Даже если оно прорастет, то будет заглушено. Так и здесь — нужна семья.

И.Г. А если ее нет?

М.Г. Мы знаем также такие семьи, где формально родителей не могут лишить родительских прав. Но фактически — они давно уже перестали быть родителями своим детям. Детский дом, в таком случае, далеко не самый худший вариант.

О.В. Да, в такой семье ребенок уже мог оскверниться, научиться всякой грязи, погибнуть от холода, голода. Детский дом дает возможность такому ребенку приобрести облик человека. Но это все равно не идеально, потому что он лишен таинства семейной жизни.

О сквернословии

И.Г. Отец Виктор, что–то произошло с нашим народом, со всеми нами. То, что научно называется «ненормативной лексикой», стало обычной средой нашей жизни. Это отмечают решительно все: если тридцать — сорок лет назад услышать грязные слова можно было на улице только от сильно выпивших людей, то сейчас — это «нормальный» способ общения во всех социальных и культурных группах, во всех возрастах, в частной и общественной жизни. Их можно услышать и с экрана телевидения. Иногда можно услышать, как молодая мать обращается к своему малышу, используя эти слова. Они так прочно вошли в нашу речь, что их нередко используют даже в церковной среде.