Таинство любви сквозь призму истории

«Кожа темная, темней, чем у персов, гораздо темнее обычной арабской. И все-таки это очень интеллигентный и обаятельный мужчина в любом отношении, кроме роли мужа. Я содрогаюсь при мысли об этом».

Вдобавок Меджвель был романтичным, страстным, честным и добрым. Королева Виктория отказывалась признавать повторные браки вдов, но Лондон был далеко от Дамаска. Джейн вышла за своего шейха после бурных сцен с английским консулом, который пытался добиться, чтобы ее официально объявили душевнобольной.

Джейн обожала арабский образ жизни, а племя восхищалось ее мастерством наездницы. Они с Меджвелем охотились, держали соколов и персидских борзых, проводили полгода в доме, полгода в черных палатках. Джейн научилась бегло говорить по-арабски, а когда Меджвель мчался в бой с враждебными племенами, скакала за ним.

Джейн любила Меджвеля с неизменной страстью и чистосердечной преданностью. Изабел Бертон рассказывает, как красива она была в шестьдесят лет, каким уважением пользовалась как царица своего племени, как «поила молоком верблюдов, обслуживала мужа, готовя ему еду, подавая для умывания воду, садясь на пол и омывая ему ноги».

Джейн была совершенно счастлива. Однажды, в свой день рождения, она написала:

«Шестьдесят лет – но и пылкая романтичная семнадцатилетняя девушка не превзойдет меня страстной пылкостью чувств».

Она умерла в 1881 г. Тридцать лет любви подарили ей всю красоту и романтику Востока. Сэр Ричард Бертон суммировал это в одной замечательной фразе, сказав, что с Меджвелем «поэзия жизни никогда не опускалась до прозы».

Чего еще может желать женщина любого возраста в любой день своей жизни?

Глава 10 НАУКА ИССЛЕДУЕТ СЕКС

Пока Британия утопала в смеси ханжества и разврата, новая Франция формулировала современную концепцию любви.

Конечно, она располагала прекрасным наследием. Из Франции распространялась средневековая идеальная куртуазная любовь. Французские короли вознесли куртизанок на небывалую ни до, ни после высоту. Революция, задавшись целью разрушить все, олицетворявшее старый режим, сделала исключение для великой и недозволенной страсти.

После падения Наполеона Франция старалась превратить любовь в интеллектуальное занятие, не лишив ее радости и физической привлекательности. Художники и писатели этой страны прославляли любовь. Колоссальное влияние оказали Стендаль и Бальзак.

Стендаль в знаменитом эссе о любви объективно проанализировал это чувство, подобно греческим и римским философам. Он рассмотрел страстную, платоническую и безответную любовь, но в классификации сотен мыслей и чувств, возникающих, исчезающих и опять появляющихся в ходе сложных половых отношений между двумя человеческими существами, преуспел не больше своих предшественников.

Впрочем, Стендаль был прав, подчеркивая роль воображения в любви. Он близко подошел к истине, рассуждая, почему некрасивая женщина может в глазах одного мужчины превратиться в богиню; почему между неподходящими партнерами возникает идиллическая любовь; почему не надо учитывать разницу в возрасте, социальном положении и богатстве.

Стендаль верно считает всепоглощающую страстную любовь самым великим чувством. Он увидел, как в узких рамках физического желания возникает огромная страсть, поднимающая человека на небывалую высоту.

«Я был ничтожеством, пока не полюбил, – признается он. – Половина – и самая прекрасная половина – жизни недоступна мужчине, не знавшему страстной любви».

Во времена Стендаля во Франции брак по сговору был для среднего и высшего классов почти общепринятым. Он протестовал против этого, а также против лишения девушек возможности получить образование и социальные права. Он не оправдывал адюльтера на почве непреодолимой страсти, считая идеалом истинный брак – союз, заключенный по взаимной страсти.

Поэтому он говорил о необходимости облегчить развод, покончить с сословными браками и добиться, чтобы женщина соглашалась принадлежать мужчине, а мужчина – взять ее в жены, исключительно по любви.

Стендаль был теоретиком, а Бальзак показал, как проверить теорию практикой. Он воспользовался символическим образом игры на музыкальном инструменте, к которому с тех пор прибегают писатели и консультанты по вопросам брака.

«Женщина – тонкий инструмент наслаждения, – объяснял он, – но необходимо понять трепет струн, изучить ключи, робкие ноты, капризную и тонкую работу пальцев».

Бальзак считал занятия любовью не столько инстинктом, сколько искусством. Мужчине не стоит надеяться стать специалистом без долгого и терпеливого изучения оказавшегося в его руках инструмента.

«Сколько мужчин женятся, не зная, что такое женщина! Они разбивают сердца, которых никогда не понимали».

Бальзак бросил вызов традиционному взгляду церкви на цель сексуальной любви, заключающуюся в производстве на свет детей, и на греховность соития без намерения зачать ребенка или с определенными предосторожностями против этого.

«Богохульственно применять слово «любовь» к воспроизводству вида!» – восклицал он.