Таинство пищепринятия. Алиса

Алиса бы тут же собрала чемодан и уехала туда на ПМЖ. С превеликой радостью.

И прямо сейчас.

Оставаться в тылу врагов, в которых вдруг превратились все и каждый, становилось по-настоящему невыносимо!

Нет, в интернет она больше не полезет. От комментариев в той самой группе хотелось выть. Или бить посуду.

А руки предательски сами тянулись к телефону, обновлять раз за разом уже перевалившие за две тысячи злобствующие «мнения», смотреть, кто «поделился» её историей и что говорят на всё новых и новых страницах.

Алиса стиснула зубы и смахнула экран на соседний. Увидела приложение доставки еды и зашла в него. Нужно было отвлечься.

Пиццу она выбирала долго, а потом добавила к ней с десяток топпингов. В животе заурчало. Рот наполнился слюной. Кажется, она забыла пообедать.

Заказ обещали доставить за полчаса.

Откопав в холодильнике подсыхающие охотничьи колбаски и заветренный магазинный салат оливье, недоеденный накануне, Алиса вернулась к документу «Отверженная» и переименовала его в «Свободная». После чего принялась, сначала яростно жуя неказистую снедь, а потом закусив губу, сочинять книгу о жизни в счастливом обществе без предрассудков.

Заполучив наконец запоздавшую на целый час доставку, Алиса завалилась на кровать и стала перечитывать написанное.

Получилась бессвязная бредовая пошлятина.

Она захлопнула ноут, и мрачно уставилась в потолок.

Что же делать, как же жить дальше?

Соус собрался с двойным сыром в увесистую вражескую каплю и злокозненно спикировал прямо на белую футболку, упавшее и раздавленное кольцо маслины оставило пятно на свежей простыне. Опять хотелось реветь.

Она уже пробовала, пробовала ещё позавчера, ответить на гнусное сообщение с достоинством, обстоятельно и понятно.

Никто ни фига не понял. Зато оскорбления из абстрактных с «она» и «эта» стали личными, адресными, тыкающими и матерящими. Даже когда Алиса удалила свои оправдания, оказалось, что их заскринили, и продолжали на них отвечать со всё растущей яростью.

Получалось, что осуждать других за свои собственные грехи – любимое занятие общества. Для Алисы это стало настоящим ударом.

Некоторых моралистов-комментаторов она знала лично, и о большей части из таких знала истории сильно похлеще её собственной «неразборчивости в связях». Но зря, ох как зря Алиса в четверг написала в личку Юли Терновой о том, что та, вообще-то, сама как минимум трижды изменяла своему Жорику, и лучше бы ей помалкивать.

Помалкивать Тернова не стала. Именно она процитировала злосчастный пост на стене группы отцовского завода с припиской «Лучшие сотрудники пищеблока». А вечером в пятницу Алиса уже подписывала заявление по собственному желанию под осуждающим гневным взором тучной тётки из отдела кадров. Воспитывающей двоих внебрачных сыновей, между прочим.

Но история с Терновой успела научить Алису помалкивать по поводу чужих прегрешений. А лучше теперь вообще помалкивать. Любое её слово использовали против неё, как в дрянном американском детективном кино.

Нет, жить тут уже не получится. Запас нервных клеток подходил к отметке критичной.

Размазав липкое пятно по футболке, отчего оно стало только больше, Алиса решительно залезла в банковское приложение и проверила свой накопительный счёт. Потом встала, откопала в комоде конверт с наличными и пересчитала. Принялась смотреть цены на аренду квартир сначала вообще в столице, но потом умерила свои аппетиты до областного центра.

За полтора часа Алиса нашла три приемлемых варианта, сохранила адреса и написала владельцам. Потом присмотрела запасной хостел и забронировала его. Заполнила форму на сайте техникума, уведомив таким образом, что с нового семестра переводится на удалённое обучение и будет приезжать на сессии. Со времён пандемии осталась такая возможность. Сочинила, но не отправила, длинное и путанное письмо матери, а потом встала и принялась решительно собирать вещи.

Они абсолютно не умещались в имеющиеся два чемодана, пришлось безжалостно отсеивать лишнее. Ничего, обустроится на новом месте – вернётся и заберёт. А бабкину квартиру будет сдавать. И пусть мать верещит сколько хочет.

Утрамбовав пожитки и взгромоздив на опухшие чемоданы ещё спортивную сумку и два огромных пакета, Алиса воинственно приземлилась рядом с пиццей, вгрызлась в очередной кусок и купила билет на автобус.

Потом пересмотрела своё резюме, подправила его и принялась рассылать в ответ на обнаруженные подходящие вакансии.

В конце концов, если поваром нигде не возьмут, поработает официанткой! Всё лучше, чем тут оставаться.

Схватившись за последний кусок остывшей пиццы, Алиса снесла к чёртовой матери свои загаженные посетителями страницы в социальных сетях. Хотела завести новые, но оказалось, что требуется номер телефона, а её – уже использовался.

Алиса решила, что первым делом на автовокзале купит завтра новую симку. И гори огнём вся её прошлая жизнь.

Может, оно и к лучшему.

Сунув недоеденный последний кусок в опустевшую коробку, Алиса поняла, что капитально обожралась. Вот станет толстой, никто на неё даже не посмотрит, – и никаких, мать его, рисков на новом месте.