Таинство, слово и образ

Вода буравит берега

И вьет водовороты.

И лес раздет и непокрыт

И на Страстях Христовых,

Как строй молящихся, стоит

Толпой стволов сосновых.

А в городе, на небольшом

Пространстве, как на сходке,

Деревья смотрят нагишом

В церковные решетки.

И взгляд их ужасом объят,

Понятна их тревога.

Сады выходят из оград,

Колеблется земли уклад

Они хоронят Бога.

И видят свет у царских врат,

И черный плат, и свечек ряд,

Заплаканные лицаИ вдруг навстречу крестный ход

Выходит с Плащаницей,

И две березы у ворот

Должны посторониться.

И шествие обходит двор

По краю тротуара,

И вносит с улицы в притвор

Весну, весенний разговор,

И воздух с привкусом просфор

И вешнего угара.

И март разбрасывает снег

На паперти толпе калек,

Как будто вышел человек,

И вынес, и открыл ковчег,

И все до нитки роздал.

И пенье длится до зари,

И, нарыдавшись вдосталь,

Доходят тише изнутри

На пустыри под фонари

Псалтирь или Апостол.

Но в полночь смолкнут тварь и плоть,

Заслышав слух весенний,

Что только–только распогодъ,

Смерть можно будет побороть

Усильем воскресенья.

* * *

ВЕЛИКАЯ СУББОТА

Христос во гробе. Вместе с Ним ученики похоронили свою надежду и веру, но не любовь. Для них смерть Учителя была неожиданной, несмотря на все Его предупреждения. Они до конца не хотели расставаться с прежними мечтами. «Мы думали, Он Тот, Кто избавит Израиля…» Но Он не только не основал вечного Царства, но погиб, как преступник, от рук палачей. Если Он был бессилен, значит, нет правды в мире, значит, они жестоко обманывались. Суббота — день покоя. В этом вынужденном бездействии еще яснее становился ужас совершившегося. «Мы думали, Он Тот…» Как поторопились они делить места у Его трона!..

Вместо царской короны — терновый венец, вместо престола — позорный крест.

Евангелисты молчат о том, что пережили и передумали ученики в ту пасхальную субботу. Но само их молчание красноречивей всяких слов. Апостолы «пребывали в покое». Страшный покой, покой отчаяния. А женщины? Они ждали, когда кончится суббота и можно будет отдать последний долг любви: возлить ароматы на тело Усопшего…

Спускается ночь. Дремлет стража у опечатанного гроба. Внезапно подземный удар сотрясает холм. С грохотом отваливается камень. Блеск, подобный молнии, бросает воинов на землю.

Гроб пуст.

В ужасе бегут стражи. Сошедший во мрак смерти Христос остается необоримым. Испивший до дна чашу сынов человеческих, Он возносится над Иерусалимом и Пилатом, над Кайафой и блюстителями Закона, над страданием и самой смертью.

* * *

Литургия Великой субботы прежде совершалась на закате Дня, и поэтому ее начинают с вечерни. Читается 15 паремий. Это те пророчества о Христе, на которые Он Сам указывал ученикам (Лк 24,27).

Перед чтением Евангелия поется прокимен: «Воскресни, Боже, суди земли, яко Ты наследиши во всех языцех!» В это время священники облачаются в белые ризы и звучат евангельские слова о явившемся на гроб светоносном ангеле.

Вместо «Херувимской» на Литургии поется песнь:

Да молчит всякая плоть человеча

И да стоит со страхом и трепетом,

И ничтоже земное в себе да помышляет:

Царь бо царствующих и Господь господствующих

Приходит заклатися

И датися в снедь верным.

Предходят же Сему лицы Ангельстии

Со всяким началом и властию,

Многоочитии херувими

И шестокрилатии серафими,

Лица закрывающе и вопиюще песнь:

Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.

ОТ ПАСХИ ДО ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ

СВЕТЛОЕ ХРИСТОВО ВОСКРЕСЕНИЕ

Торжественный звон проносится в весеннем воздухе. Вереницы людей тянутся к храмам по улицам больших городов, по проселочным дорогам, по платформам и мостам. Темные ручейки вливаются в церковные дворы. Повсюду мелькают белые узелки: это несут по старинному обычаю освятить пасхальную трапезу.

Идут старые и молодые, верующие и колеблющиеся. До вечера обходят священники столы, на которых разложены золотистые куличи, творожные пасхи, крашеные яйца…

Спускаются сумерки. Храмы и дворы церквей полны. В эту ночь сюда тянет даже тех, кто относится к вере с презрением и насмешкой. Многие заражаются каким–то особым торжественным настроением, словно ждут чего–то.