Таинство смерти

Спасительная истина о сошествии Христа во ад подчёркивается и во время праздников светлой Пятидесятницы свыше двухсот раз. Так, мы, восхваляя, поем: «Сущим во аде сошед Христос благовествова»; «врата медныя сокрушил еси, Христе». Что же сказать о воскресных и праздничных песнопениях всего года? В них, согласно одной оценке, о Сошествии Господа во ад упоминается более ста пятидесяти раз [[408]], поскольку многие из этих песнопений поются и во время других праздников и священных последований. Например, в тропаре воскресном второго гласа мы восклицаем: «Егда снизшел еси к смерти […], тогда ад умертвил еси блистанием Божества». А в тропаре третьего гласа мы призываем к неизглаголанной радости небо и землю: «Да веселятся небесная, да радуются земная», ибо «Господь […] из чрева адова избави нас». В тропаре же шестого гласа мы поем: «Господи, Ты пленил еси ад, не искусився от него».

Не только поэзия, гимнография, богослужение и молитвословие, но и иконопись Православной Церкви, выражающая посредством икон учение нашей веры, образно представляет эту истину. Она черпает материал главным образом из Священного Писания, церковных песнопений и учения богоносных отцов, а также из беседы, приписываемой святителю Епифанию, архиепископу Кипрскому [[409]]. Важно отметить, что икона, изображающая Сошествие Господа во ад, рассматривается православной иконописью как «подлинная икона Воскресения».

{стр. 168}

В основании этой иконы между обрывистых скал разверзается темная бездна. Зияющая бездна — это преисподняя земли, или хранилища адовы, в которые сошел Избавитель Христос, чтобы возвестить Благовестие спасения (1 Пет. 4, 6) «от века тамо спящим». Господь, как гласит коленопреклоненная молитва святой Пятидесятницы (которая черпает свое содержание из Священного Писания), — это Тот, Кто разорвал «смерти узы неразрешимая и закрепы адовы». Это «во ад сведай, и вереи вечные сокруши вый и во тьме едящим восход показавый» [[410]].

Над темной пещерой изображается в сияющей одежде Победитель Христос внутри прозрачной округлой «манд орлы», разрываемой Его крестообразным нимбом, Христос живый, имеющий ключи ада и смерти (Откр. 1, 18). Нимб, лучезарные одежды Господа и победные трофеи, которые Он держит, символизируют Его торжество. Победные трофеи — это Адам и Ева, которых Он извлекает из глубин ада сильным движением, являющим Его власть и всемогущество. О силе этого движения говорят широко развевающиеся одежды торжествующего Христа. В левой руке Он держит огромный крест — символ победы. Две дверные створки, врата ада, которые сокрушил торжествующий Христос, изображаются крестообразно под Его пречистыми ногами, на которых различаются раны от гвоздей.

Другие изображения этого сюжета еще более выразительны. Господь держит в одной руке крест, «непобедимую победу», или свиток, возвещающий Светлое Воскресение. Справа и слева от Господа — два Ангела. Смерть изображается как закованный в цепи старец. Это те же цепи, которыми смерть сковывала людей, свои несчастные жертвы. В темной пещере ада видны звенья от разорванных цепей, разбросанные ключи, гвозди, {стр. 169} задвижки, засовы и т. д. Все это являет собой полное разрушение и окончательное уничтожение тиранического царства ада. Воскресший Христос извлекает из гроба и освобождает вместе с первозданными ветхозаветных праведников и прочих благочестивых людей, добродетельно поживших на земле и с верою ожидавших пришествия Мессии. Поэтому справа и слева на иконе изображаются фигуры праведников, царей, пророков и преподобных Ветхого Завета [[411]]. Таким образом, Христос, восстающий из «живоносном гроба», видится скорее выходящим не из гроба, но из брачного чертога. Выходя же, светлый, державный и торжествующий, Он освобождает «от века узники» и дарует «нетление» и вечную жизнь человеческому роду [[412]].

«Прият тело, и Богу приразися»

Богочеловек Господь, добровольно приняв смерть и погребение, продолжал и после распятия и погребения оставаться «Единым от Святая Троицы». Таинственное, необъяснимое и непостижимое для людей единение Сына Божия с человеческой природой не было прервано смертью и погребением. Поэтому священный песнописец изумленно восклицает: «Ужаснись, бойся, небо, и да подвивается основания земли: се, АО в мертвецах вменяется в вышних Живай и во гроб мал странно приемлется. Гоже ойроты благословите, священник воспойте, Люде, превозносите во вся веки» [[413]].

Преподобный Иоанн Дамаскин говорит: «Хотя Христос и умер как человек и святая душа Его разлучилась с пречистым телом, однако же Божество Его осталось неразлучным с обоими — я разумею как душу, так и {стр. 170} тело. И таким образом одна Ипостась не разделилась на две Ипостаси». Ибо пресвятая душа Господа, отделившись от тела во время смерти, пребывала, однако, «ипостасей» единой с Богом Словом. Так что Ипостась Христа всегда едина. Следовательно, «хотя душа разлучилась с телом по месту, однако же была соединена (с ним) ипостасей через Слово» [[414]].