Таинство

Она прижала его лицо к своей груди, но, когда он нагнулся, чтобы выполнить ее требование, дергающиеся руки Делберта ухватились за его правый ботинок и стали тянуть. Он сделал шаг назад, чтобы не упасть, смутно осознавая, что все это больше похоже на фарс, чем на трагедию. Выброшенной вперед рукой он оцарапал нежную кожу женщины, пытаясь удержаться на ногах. Бесполезно. Он рухнул на задницу, и дыхание у него перехватило.

Джеффри поднял голову и увидел, что женщина слезает с Делберта, прижав руку к груди.

— Посмотри, что ты сделал, — сказала она, показывая отметины в том месте, где прошлись его ногти.

Он ответил, что это вышло случайно.

— Смотри! — повторила она, наступая. — Ты меня пометил!

У нее за спиной, словно громадный ребенок, издавал булькающие звуки Делберт. Сил у него почти не осталось, и руки уже не мельтешили, ноги не дергались. Еще один шнурок скользнул к паху Дела, и Джеффри увидел, как он обвился вокруг основания члена, отчего тот встал торчком, толстый и твердый (и это сейчас, когда жизни в Деле осталось всего ничего).

— Он умирает, — сказал Джеффри женщине.

Она бросила взгляд на лежавшее на полу тело.

— Ну да, умирает. — И она снова посмотрела на Джеффри. — Но ведь он получил то, что хотел. Так что теперь нужно ответить на другой вопрос: а чего хочешь ты?

Он не хотел лгать. Не собирался говорить, что вожделеет ее. В этом случае он кончит так же, как Дел. И потому он сказал правду:

— Я хочу жить. Хочу вернуться домой к жене и детям и делать вид, что ничего этого не было.

— Ты не сможешь, — ответила она.

— Смогу! Клянусь, что смогу!

— И ты не будешь мстить мне за то, что я убила твоего друга?

— Вы его не убьете, — сказал Джеффри, думая, что переговоры имеют некоторый успех.

Она получила свое. Нагнала страху на них обоих, унизила его, превратила в дрожащую тварь, а Делберта — в живой фаллоимитатор. Что ей еще надо?

— Если вы нас отпустите, мы будем молчать как рыбы. Клянусь. Никому ни слова.

— Думаю, уже слишком поздно, — ответила женщина.

Она стояла между ног Джеффри. Солс чувствовал себя совершенно беспомощным.

— Позвольте мне хотя бы помочь Делберту, — умоляющим голосом сказал он. — Он не причинил вам зла. Он хороший семьянин и…

— Этот мир кишит семьянинами, — презрительно сказала она.

— Да бога ради, пожалейте его, он не причинил вам никакого вреда.

— О господи, — раздраженно сказала она. — Ну, помоги ему, если тебе так хочется.

Джеффри настороженно посмотрел на нее, с трудом поднимаясь на ноги и ожидая удара или пинка. Но ничего такого не последовало. Она разрешила ему подойти к Делберту, лицо которого побагровело еще сильнее, на губах пенилась слюна вперемешку с кровью, глаза закатились под подрагивающие веки. Но он еще дышал, правда, едва-едва. Его грудь вздымалась, пытаясь втянуть воздух через пережатую трахею. Боясь, что Дел уже сдался, Солс засунул пальцы под шнурок и потянул. Дел испустил слабый хриплый вздох, но он был последним.

— Наконец-то, — сказала женщина.

Джеффри подумал, что она имеет в виду смерть Дела, но, взглянув на пах мертвеца, понял свою ошибку. Умирая, Дел эякулировал фонтаном, будто слон.

— Господи Иисусе, — сказал Джеффри, чувствуя, как тошнота подступает к горлу.

Женщина подошла ближе, чтобы насладиться зрелищем.

— Ты мог бы попытаться сделать искусственное дыхание, — сказала она. — Его еще можно спасти.

Джеффри посмотрел на лицо Дела, на губы в пене, на закатившиеся глаза. Может быть, и был шанс запустить его сердце (и может быть, будь он другом получше, то сделал бы это), но ничто в этом мире не могло заставить его в этот миг приложить губы к губам Делберта Доннели.

— Нет? — спросила женщина.

— Нет, — ответил Джеффри.

— Значит, ты позволяешь ему умереть. Тебе противно прикоснуться губами к его губам, и потому теперь он мертв.

Она повернулась спиной к Солсу и пошла прочь. Джеффри знал, что это не прощение — экзекуция продолжается.

— О Святая Мария, о Богоматерь, — вполголоса стал молиться Джеффри. — Помоги мне в этот трудный час…

— Тебе сейчас не нужна девственница, — сказала женщина. — Тебе нужен кто-то другой, у кого побольше опыта. Кто-то, знающий, что для тебя сейчас лучше всего.

Джеффри не обернулся. Он был уверен, что она каким-то образом околдовала Дела, и, если он посмотрит ей в глаза, она точно так же проникнет и в его голову. Нужно попытаться выйти отсюда, не поглядев на нее. И еще нужно не забывать об этих треклятых шнурках. Тот, что удушил Дела, уже соскользнул с его шеи. Джеффри не хотел смотреть на пах Дела, не хотел знать, что произошло с другим шнурком, но ему казалось, что, сделав свое дело, этот шнурочек уже отдыхает где-то. Он знал, что у него остался единственный шанс на спасение. Если он не проявит сноровки или потеряет ориентацию и не найдет выход, ему конец. Она сейчас может сколько угодно делать вид, что занята своими делами, но позволить ему уйти она не может — после всего того, чему он тут был свидетелем.

— Ты знаешь историю этого места? — спросила она.

Радуясь, что ее можно отвлечь разговором, он ответил: нет, не знает.