Тайну хранит звезда

Было что-то такое неприятное, со слезами группы девочек, с ором их родителей в учительской, но уже давно. Еще в самом начале учебного года, когда девчонки удумали в школьном туалете курить и малышей гонять. А теперь весна! Уже май скоро! Не могли же они так долго вынашивать свой гнев. Не могли. Дети в их возрасте сколь эмоциональны, столь и забывчивы.

Кто тогда вдруг возжелал ее смерти?!

И вдруг накатило! Глаза сами собой поднялись к потолку, и он словно сделался стеклянным, воссоздав всю картину сегодняшней кровавой бойни. Вспомнилось все до мельчайшей детали. Окровавленный ковер, брызги крови на стенах, на мебели, остекленевшие мутные глаза девушки, спутавшиеся, взмокшие от крови темные волосы парня.

Вдруг… Вдруг это какой-то серийный убийца, надумавший уничтожать жителей их подъезда?! Вдруг он начал с них, а теперь доберется и до нее?!

Она летала по квартире как сумасшедшая. Проверила все замки на двери. Задвинула тяжелую щеколду, хоть за одно это спасибо бывшему – сделал, когда жил. Закрыла окно в кухне, остальные и не открывала. И плотно задвинула шторы, хотя на улице было еще светло. Пустила в ванну такую горячую воду, что рука еле терпела. Хотелось согреться, зажариться, ее трясло как в лихорадке. Насыпала горсти три морской соли, влезла в воду по самые уши и замерла.

Это шутка? Злой розыгрыш? Кому-то надо ее напугать? Или все же, все же отголоски дневного преступления?! Кто ответит, черт побери?!

Сколько ни крутилась в ванной, сколько ни намыливала себя, никого, кроме Володина, ни надумала. Ему надо звонить. Он что-то придумает, как-то да ответит.

Ответил! Да как!!!

Глава 3

В квартире было тихо и душно. Нина толкнула ногой дверь сразу, как вошла. Подождала, пока та щелкнет замком, запираясь, и громко позвала:

– Па! Па, ты дома?!

Отца дома не было, хотя его рабочий день должен был уже закончиться. Нина вздохнула. Что-то с предком в последние дни такое творилось, чему она вообще не могла дать объяснения. Он подолгу запирался у себя в комнате, почти не выходил на кухню, откуда раньше она его веником гнала, чтобы не мешал ей готовить своей болтовней про невероятные открытия и их с Нинусиком светлое будущее.

– Вот, дочуня, смогу защитить свой проект, тогда мы с тобой… – Отец мечтательно жмурился. – Куда хочешь слетаем!

– Куда, па? В Африку, что ли? – фыркала Нина в сторону отца недоверчиво.

– Может, и туда, – загадочно ворочал он бровями. – А что!

– Сиди уж, африканец! – смеялась она беззвучно.

Отца она считала большим талантливым ученым и вместе с тем рассеянным и не приспособленным к нынешней жизни дитятей. Там, где отец трудился, к нему было несколько иное отношение. Там его считали неудачником. Но наряду с этим пользовались его мозгами, как и кому хотелось. Нина злилась, пыталась учить его жизненной хитрости. Получалось плохо. Отец переучиваться не хотел. И все время мечтал. Мечтал сделаться богатым, осчастливить дочь, показать ей мир мечтал. Но при этом почти ничего для этого не делал, по-прежнему просиживая старые штаны в своей старой конторе, зачатой еще в социалистическом, удобном для многих мирке.

Где-то полгода назад он вдруг посерьезнел, начал приносить работу на дом. Подолгу просиживал у себя в комнате. Потом был период ликования, следом на отца накатила озабоченность, а совсем недавно ей почудился в его глазах страх. И как-то пару раз он вдруг приходил к школе ее встречать вечером после секции. Свою странность в поведении объяснить отказался. На неделю воцарился мир и понимание. Отец шутил, был в приподнятом настроении, но с телефоном по-прежнему запирался в своей комнате почти каждый вечер. И еще начал уходить куда-то. Без объяснений уходил, без объяснений возвращался. Каких-то незнакомых людей стал в дом приводить.

Вот и сейчас его нет. Нина это поняла по тапкам отца, сиротливо жавшимся к стенке прихожей. И даже в комнату не пошла. Зачем? Она переоделась, разложила учебники на столе, показав им длинный язык – учить страшно не хотелось, но надо было. Подружке обещала. Ее подвести она не могла. Подруга – это святое.

Потом приготовила поесть, села к столу, пододвинула к себе тетрадку и учебники и… тут же минуты через две начала болтать по телефону.

Ну не училось, ну! И неохота, и новостей и планов куча, которые надо обсудить, обтрещать с подругой. И душно ужас-то как! Окно, что ли, открыть? Так высоты она боится. Нина покосилась в сторону окна. А что, если открыть, и отойти от окна подальше, и учить уроки не за столом, что рядом с окошком, а на диване? Идет! Подумано – сделано. Она открыла окно, занавесила голый проем, плюхнулась с разбегу на диван и…

И тут же услыхала нечто, заставившее ее швырнуть учебник в сторону. Какое-то странное осторожное шарканье. Что за фигня?! Отец дома? А тапки?

– Па? – снова позвала она, и он снова не отозвался.

Нина встала, рванула на себя дверь комнаты и опешила.

Вдоль стены крался мужик! Он и шаркал, понятное дело! С чего отцу-то ее так ходить – вдоль стены бочком, на цыпочках.