Тайну хранит звезда

Отец уже проснулся и гремел чем-то в кухне. Может, готовит? Игорек быстро натянул спортивные штаны, в которых ходил у отца, выбежал из комнаты, в коридоре споткнулся о большую сумку, больно ударился большим пальцем ноги, но лишь поморщился. Он же мужчина, не хныкать же в таком возрасте!

– Па, привет! – улыбнулся он отцу в спину. – Есть чё поесть?

– Привет. – Отец не обернулся от плиты, громко громыхая о сковороду большущей двурогой вилкой. – Это я у тебя хотел спросить, есть чё поесть, сынок? Вчера вернулся поздно, а у тебя пусто!

– А макароны? А сардельки? – Он обиделся. – И я, между прочим, их себе готовил, а ты съел.

– Оп-па!!! Вот это разговоры!

Отец зло швырнул куда-то в сторону вилку, она стукнулась о холодильник, потом о подоконник, еще сильнее загремела и исчезла в углу, откуда Игорек никогда не вымывал пыль, когда убирался.

– Это получается, что у нас? – Он подбоченился, смотрел на сына плохо, тяжело. – Ты попрекаешь меня моим же хлебом, Гога?

– Нет. Просто… Просто я не ел ничего вчера. И сегодня тоже.

У него вдруг сильно задрожали губы, и захотелось зареветь, и еще позвать маму. И уткнуться ей в плечо, сладко пахнувшее всегда духами и еще чем-то родным и приятным. И к маме-то было можно удрать, можно прямо сейчас. И налопаться там до отвала горячих сырников или котлеток. Он знал, мама ждала и ждет. Но…

Но правильно ли это будет по отношению к отцу, к самому себе? Это получится, что он дал слабину. Что он спасовал. И из-за чего, господи? Из-за двух сарделек?

– Ладно, Гога. – Отец попытался улыбнуться, но не вышло. И он просто махнул рукой. – Ты устал, я тоже устал. Ты голоден, я тоже. Сейчас перекусим яичницей, я сварганил. А по пути в школу заскочим в кафешку, поедим плотнее.

Игорек перевел дыхание, которого еще минуту назад не хватало катастрофически. Улыбнулся дрожащими губами. Вышло так себе, еще хуже, чем у отца. У того хоть глаза оставались сухими, у Игорька плыло все из-за просившихся наружу слез.

Он кивнул, отвернулся и двинулся в ванную. По пути прокашлялся и крикнул в кухню, почти не обернувшись:

– Па, я скоро, только умоюсь.

– Идет, я пока стол накрою, – скучным голосом ответил отец.

И почему-то Игорьку тут же подумалось, что он стал отцу в тягость. Где-то вот уже дня два-три такое наблюдается. Холодильник не наполняется продуктами. Отец почти не бывает дома и не находит на него даже полчаса в день, хотя раньше часами мог с ним заниматься, гулять, смотреть, как он с ребятами в футбол играет. Может, у него проблемы?

– У всех проблемы, – обиженно буркнул Игорек, выдавливая зубную пасту на щетку.

Паста выползла жирной полосатой гусеницей, завалилась как-то набок и тут же сползла в раковину. Второй выжим получился весьма скудным. Паста закончилась. Туалетной бумаги и мыла тоже не было. Что-то как-то не так в их мужском быту. Может, предложить отцу, чтобы он, Игорь, ходил за продуктами? Доверит он ему кредитку или нет?

– Па, паста кончилась, – выпалил он, выбегая из ванной с мокрым лицом и чубом.

– Я знаю, – вздохнул тот, вяло ковыряя вилкой растекшийся сопливый глазок.

– Мыло и туалетная бумага тоже, – добавил Игорек и полез за стол.

– Я знаю, – на той же волне ответил отец, отложил вилку и вдруг уставился на сына, будто видел впервые.

– Что? – выдавил он с набитым ртом.

Завтрак, приготовленный отцом, уместился во рту за один раз. Есть по-прежнему хотелось.

– А может… – прищурился отец.

И у Игорька внутри заныло. Вот сейчас, сейчас тот скажет, а не пожить ли ему пока у матери? Он пока занят и не может уделять ему много времени. То есть вообще не сможет уделять ему его. А мама наверняка соскучилась и будет только рада…

Будет рада наброситься на сына со всей своей наскучавшейся и застоявшейся энергией. Будет рада пошарить в портфеле и тетрадях. Будет рада обнаружить, что у сына двойка по математике, которую тот все никак не может исправить.

Хотя про его двойки ей наверняка все давно известно.

– А может, мне тебе банковскую карту доверить, а, сына? – ослабил прищур отец и улыбнулся прежней сердечной улыбкой. – Справишься?

– Не вопрос! – подхватил Игорек, выдохнув с облегчением.

Он хоть и соскучился по маминым котлетам и сырникам, возвращаться был пока не готов. Скоро летние каникулы, а это что? Это свобода, если он останется у отца. И это тюрьма, если вернется к матери. У нее отпуск сорок пять дней, это почти два месяца. И будет она сидеть дома подле него и караулить каждый его шаг.

Нет!

– Тогда вот тебе карта, – отец выудил из кармана джинсов банковскую карту. – Пин-код скажу позже. Набери чего-нибудь покушать, сынок. И мыла там, пасты. Справишься?

– А то! – Он сиял, забыв про голод и утренний мандраж в стылой комнате. – Все куплю после школы.

– Молоток! Дай кулачок! – Отец протянул над столом ему навстречу сжатый кулак. Игорек стукнул о него своим. – Только, Гога, ты мне за каждый съем должен будешь отчитываться, лады?

– Конечно.

Воровать деньги со счета отца?! Да у него и в мыслях не было. И зачем ему? Он не курит, пива не пьет. Все остальное отец ему позволяет.