Тайну охраняет пламя

Комаччо откинулся на спинку кресла, опустил голову и долго молчал, закрыв глаза. Я рассматривал его длинную тощую фигуру в широкой фланелевой тужурке, смуглое лицо, покрытое глубокими складками, высокий, весь в морщинках лоб, тонкие губы, морщинистую шею с огромным кадыком, худые темные руки с длинными пальцами. Я глядел на него и думал, что хотя все его считают испанцем, но он индеец, настоящий инка, сейчас я это совершенно ясно увидел. Он потомок тех инков, которые задолго до европейцев создали удивительно точные календари, колоссальные постройки, поразительную оросительную сеть. И тогда мне стала более понятна и замкнутость моего учителя и его одиночество. Ведь и у меня было немного индейской крови. Видимо, на учителя сильно повлияла смерть его дальней родственницы-экономки, во всем еще недавно бодром теле сейчас была разлита немощь, почти умирание. Он молчал бесконечно долго. Наконец заговорил глухо, словно издалека.

– Я веду в течение ряда лет одну работу. Результаты ее, как вы знаете, я пока что никому не сообщал. До сих пор я вел ее один, но теперь мне нужен помощник. Да. Нужен помощник, – глухо повторил он. – Умеющий хорошо считать, но и хорошо молчать. Я знаю, вы неплохо считаете, но не знаю – умеете ли вы молчать?

Он задумался. Я сидел безгласно, не зная, что ему отвечать.

– Да, мой выбор остановился на вас, и я решил вас попробовать тогда на даче, но вот…

Длинная пауза, его тонкие пальцы шевелились, шевелились и, наконец:

– Я вам верю, но имейте в виду, работая со мной, вам придется от многого отказаться. Работа такого характера, что малейшее разглашение ее может нанести неисправимый вред. Понимаете, ужасный, непоправимый вред. Поэтому вам придется молчать так, как я молчу уже годы. Имейте в виду, если не везет в работе – все хорошо – молчать не трудно! Но если повезет! Если удача. Тогда труднее. Вот сможете ли вы затаить в себе эту радость. А?

Я довольно бесцветно уверил его, что умею молчать, он задумался, а после этого начался самый жесточайший экзамен, который я, конечно, не мог выдержать. Да и вряд ли бы кто-нибудь мог. Но затем настал час и моего торжества, когда он захотел проверить меня по вычислительной работе, тут меня сбить было трудно, и я считал и считал. Я множу и делю в уме почти любые числа, я помню на память таблицу логарифмов. Он задавал и задавал мне новые задачи, все сложнее и сложнее, а я решал и решал. Наконец он не выдержал и улыбнулся.

– Черт возьми, – сказал он. – Если бы я обладал такой счетной машиной в своем мозгу, я, наверное, давно бы был у цели.

Но после этого он опять сидел и думал, а я молча ждал. Это было бесконечно.

Но все-таки он решился, и с завтрашнего дня я начинаю работать в его лаборатории. Об этом уже знают мои коллеги по кафедре и завидуют. Не мудрено. Я сам себе завидую. Один из ассистентов нашей кафедры, Щербо, так прямо сказал: "появился любимчик".

Первый день в лаборатории. Сегодня в 12 часов дня он ввел меня сюда. Когда за нами с лязгом захлопнулась железная дверь лаборатории, шеф сказал:

– Итак, Антонио, клянитесь, что, выходя из этой мастерской, вы будете забывать, что здесь делали!

Я твердо ответил: "Клянусь!"

– Так слушайте, – сказал он, – мы знакомы с рядом явлений, которые грубо называем лучами, но природу их, по существу, знаем слабо. Хотя теперь я, кажется, знаю о них капельку больше других. Как вы знаете, есть лучи тепловые и световые, есть лучи видимые и невидимые, есть лучи, которые, будучи посланы, приходят туда такими же, какими были посланы, но есть такие лучи, как, например, некоторые космические, которые изменяются, расщепляются по дороге, меняют свое лицо, свои свойства по пути.

Так вот, слушайте, я создал аппарат, который бросает на любое расстояние пучок лучей особого характера. Я могу направить этот пучок, который условно называю зет-лучом, на любой предмет. Одновременно при помощи другого аппарата посылается другой сложный луч, который имеет совсем другую природу. Эти лучи посылаются на строго заданное расстояние, создают сзади интересующего нас предмета как бы зеркало, оно отражает зет-луч обратно и я принимаю его сюда на экран.