Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы

«… Дверь в личные комнаты фюрера была немного приоткрыта, и оттуда исходил сильный запах миндаля (цианистый калий). Я заглянул в дверь, но внутрь не вошёл, а опять направился в комнату для совещаний. Там уже был также генерал-майор войск СС Монке… Я слышал, что рейхсляйтер Борман во что бы то ни стало хотел попытаться пробиться к гросс-адмиралу Деницу, чтобы ознакомить его с последними мыслями фюрера перед его смертью. Я не знаю, о каких мыслях шла речь… Затем ко мне подошёл генерал-майор войск Монке и сообщил, что на основании высказываний фюрера без него лишь сотрудничество с Россией может до некоторой степени сохранить Германию. <…>

Штурмбаннфюрер СС Гюнше

Перевёл:

пом. начальника следственного отдела

Разведуправления Генштаба

Красной Армии

гвардии капитан Широков».

А вот извлечение из собственноручных показаний самого́ 34-летнего командира дивизии «Адольф Гитлер», начальника Центрального района обороны берлина Вильгельма Монке, данные им в Москве 18 мая 1945 года:

«… Слово взял генерал Кребс… Он сказал примерно следующее (точных слов я не могу вспомнить):

1) Берлин больше удерживать невозможно…

2) … ни в коем случае нельзя рассчитывать на победу в целом.

3) Недавно фюрер высказал ему примерно следующее: «Единственный человек, с которым Германия, возможно, в состоянии договориться, – это Сталин, ибо он самостоятелен и независим; он с ясной последовательностью осуществляет свои политические и военные цели. Черчилль же и Рузвельт зависимы от своих парламентов и капитализма, политика их неуверенна и неправдива. Однако лично он, Адольф Гитлер, не может договариваться со Сталиным».

Таким образом, возможно, продолжал генерал Кребс, что фюрер своим самоубийством хотел дать шанс для налаживания отношений с Россией <…>

Из разговоров руководящих лиц я узнал затем, что предложение о согласии на капитуляцию должно быть сделано только России…»

Последний начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии, генерал пехоты Кребс (прекрасно, к слову, знающий и Россию, и русский язык), действительно, предпринял такую попытку и лично встретился с командующим 8-й Гвардейской армией, генерал-полковником Чуйковым. Но это была уже безуспешная попытка.

Тем не менее интересна и такая фраза из показаний Монке о заявлении Кребса:

«Россия и Германия – два государства, которые и в хозяйственном отношении превосходно дополняют друг друга».

Вряд ли такое мог придумать сам Монке, зато это вполне мог сказать хорошо знавший Россию Кребс.

ДА, ВСЁ ЭТО очень похоже на правду… Гитлер не мог не понимать, что из всей «Большой тройки» только Сталин полностью независим от международных финансовых кругов Запада. Но Гитлер не мог также не видеть невозможности лично для себя личных контактов со Сталиным не по причине сохраняющегося антибольшевизма фюрера, а из-за его чувства вины и стыда перед Сталиным. Ведь теперь уже поздно было сожалеть, что Гитлер и Риббентроп отошли в 1941 году от той позиции, которая была заявлена ими летом и осенью 1939 года. В памятной записке германского МИДа от 15 августа 1939 года было сказано тогда много верного, в частности: