Тайны английской разведки (1939–1945)

В этом отношении плен был для них своего рода освобождением от ограничений и неискренности при высказываниях в условиях, созданных режимом Гитлера или Муссолини. В равной мере и для офицеров разведки, в большинстве своем молодых, не имевших опыта специалистов, возможность убедить и вернуть на путь истины («освободить от гитлеровского влияния») являлась компенсацией за неприятную сторону их должностных обязанностей. «С большинством из них, — сказал один офицер, — мы играли в доверительность, чтобы получить информацию; однако время от времени применялось откровенное убеждение». На такого рода основе во время прогулок в графстве Букингемшир, за кружкой пива и курением хороших сигарет формировались доверительность и даже дружественные отношения, которые могли быть настолько же полезны немцам в идеологическом плане, насколько англичанам с точки зрения получения информации.

Однако нет необходимости говорить, что подобные случаи были исключением. Средний немецкий морской офицер, старшина или рядовой оказывался сверхпатриотом или даже нацистом, хорошо подготовленным в отношении соблюдения правил сохранения тайны (любой метод, описанный в этой главе, был известен им) и убежденным вплоть до лета 1943 года, что сохраняется надежда выиграть войну.

Затем в течение некоторого времени, как результат тяжелых потерь на Атлантике, произошло резкое снижение морального духа личного состава подводных лодок; он снова угрожающе повысился лишь тогда, когда нацистская пропаганда вдолбила в сознание немцев свое собственное толкование значения «безоговорочная капитуляция», потребованная Рузвельтом в январе того же года.

Адмиралтейство никогда не было склонно заявлять, не говоря уже о предположении, что моральный дух немецких солдат или гражданского населения ослабевал, так как считало, что данные об этом уже были слишком завышены бомбардировочным командованием. Типичный пример осторожных оценок адмиралтейства можно найти в документе от 12 марта 1944 года, когда первый морской лорд по рекомендации начальника разведывательного управления ВМС дал следующий ответ на памятную записку премьер-министра:

«Обобщения могут вводить в заблуждение, (однако) вполне возможно следующее сравнение военнопленных, захваченных в связи с большим числом потоплений подводных лодок прошлым летом (1943 год), со значительной группой, взятой в плен на протяжении последних трех недель:

а) отмечается постепенное снижение возрастной категории пленных, хотя и не слишком резкое;

б) степень эффективности каждой подводной лодки снизилась; главная причина — скорее недостаточная подготовка и отсутствие опыта у офицеров, чем молодость и неопытность личного состава экипажей, руководство которым в целом успешно осуществляется несколькими опытными командирами;

в) по данным допрашивающих, 70 процентов военнопленных склонны допустить в своей среде, что война проиграна, и около 25 процентов заявляют об этом английским офицерам. Шесть месяцев назад только около 50 процентов придерживались такого мнения;

г) количество моряков, выражающих желание вновь выйти в море на подводной лодке, становится все меньше;

д) несмотря на все это, военнопленные проявляют более высокую сознательность в отношении правил соблюдения тайны, чем шесть месяцев назад. Бытует поверие, что те, кто разгласит сведения, будут наказаны после войны».

Последнее заключение было осторожным: в нем говорилось о том, что «заметного ухудшения боевого духа офицеров или рядовых, принимающих непосредственное участие в боевых действиях, не отмечается». Не было также «никаких убедительных свидетельств отказа офицеров на командных должностях или экипажей выполнять приказания».