Тайны английской разведки (1939–1945)

Отвечая на запрос в палате общин 5 апреля, Чемберлен сказал, что «адмиралтейство не давало никаких других приказов, кроме того, о котором известно и который вполне оправдан в напряженной обстановке, то есть держать личный состав кораблей в готовности занять свои боевые посты у орудий». Что касается запрета на публикацию материала, содержание которого услышали сотни людей, то премьер-министр патетически заметил: «Очевидно, что моя попытка оградить общественное мнение от ненужного ажиотажа оказалась не совсем удачной».

Происшедший случай получил широкую огласку и поставил правительство в очень неловкое положение, тем более что оно не могло дать никакого другого объяснения, кроме ссылок на непроверенные и необоснованные «сообщения». В действительности все дело было в том, что первый лорд адмиралтейства, отправляясь в Портсмут, не удосужился проконсультироваться у начальника разведывательного управления ВМС.

Примерно в то же время Роберт Ванситтарт (тогда дипломатический советник правительства) сообщил министру иностранных дел, что, по сообщению из достоверных источников, немецкие подводные лодки, патрулируют у Плимута, Портсмута и устья Темзы. Расследование, проведенное позднее, показало, что оба сообщения были дезинформацией, причем автором первой являлся глава немецкой разведки адмирал Канарис, а второй — немецкий агент в Швейцарии. Не имея в своем распоряжении какого-либо органа для проверки сообщений, правительство, конечно, легко попадалось на удочку. Гитлер уже приобрел репутацию любителя сюрпризов и давно уже вел войну нервов. Кроме того, в немецких дезинформационных сообщениях всегда была доля правды. Так, например, в апреле 1940 года в аналогичных донесениях из Копенгагена предсказывался точный срок нападения на Норвегию.

Нельзя было терпеть такого положения, когда английское правительство подвергалось воздействию любых слухов, которые мог распространить вероятный противник среди окружавших членов правительства людей или внушить их отдельным дипломатическим работникам. Именно поэтому в апреле 1939 года по предложению начальника разведывательного управления ВМС был создан информационный центр по обстановке, о котором говорилось выше.

В задачу центра входило изучение и анализ неотложной разведывательной информации, поступавшей из зарубежных источников, и издание ежедневной секретной сводки но обстановке. Эти сводки печатались на специальной темно-зеленой бумаге. Другими словами, центр должен был стать первой линией обороны от зловещих слухов.

Такое использование сил и средств разведки могло быть только временным. Взаимодействие руководителей разведки трех видов вооруженных сил только для того, чтобы выявить дезинформацию, — очевидный абсурд. Поэтому, когда был создан объединенный разведывательный комитет, его функции стали значительно шире. Отныне члены комитета могли по своему желанию рассматривать «любые необходимые меры для улучшения деятельности разведывательных органов страны в целом». Например, комитет мог (и позднее именно так поступал) подвергать критике те или иные положения и вносить предложения по работе специальной разведки и по организации топографической разведки в интересах будущих операций. Комитет мог вносить предложения о сокращении или расширении той или иной службы, а также устанавливать нормы и порядок приема служащих во многие правительственные учреждения; он наблюдал за деятельностью дешифровальных служб, хотя непосредственно в их работу не вмешивался. Комитет имел право кооптировать в свой состав для постоянных консультаций представителей любого ведомства. Благодаря этому с мая 1941 года на заседаниях комитета присутствовали представители службы безопасности (в те дни она называлась пятым отделом военной разведки), министерства экономической войны с ее промышленной разведкой и экспертами по блокаде, межведомственного топографического управления при Оксфордском университете и межведомственного совета безопасности. Этот совет, созданный в 1940 году, осуществлял руководство мерами безопасности и сохранения тайны во всех крупных операциях в последующие шесть лет, ведал назначением кодовых названий операций (выбору этих названий большое внимание уделял Черчилль) и разработал меры оперативной маскировки и ведения контрпропаганды с помощью слухов.

Таким образом, англичанам удалось заблаговременно избежать тех недостатков, которыми страдала немецкая разведка. В Германии сбором и оценкой информации занимались четыре или пять самостоятельно действующих организаций, испытывавших влияние жестокого соперничества между различными видами вооруженных сил и подвергавшихся подозрениям со стороны партийных органов и их службы безопасности.