Тайны английской разведки (1939–1945)

Трудности при оценке информации могут возникнуть также в связи с использованием ошибочной терминологии. Можно получить старательно составленное донесение об оружии, например о летающей бомбе, в котором будут даны правильные цифровые данные, двигательная система, дальность действия и т. п., но источник может назвать это оружие «торпедой с крыльями». Когда это сообщение разошлют адресатам, начальник минно-торпедного управления в адмиралтействе может заявить, что разговор о торпеде с крыльями с дальностью действия 140 км — чепуха. Сообщение, возможно, будет после этого квалифицировано как не заслуживающее доверия, несмотря на то, что в нем все, за исключением названия и предназначения, было указано абсолютно правильно. (Такое донесение было получено и направлено начальнику минно-торпедного управления.) Кроме того, противник иногда может сам находиться в заблуждении. В результате источник без всякого злого умысла может отправить ложную информацию, но его нельзя из-за этого переводить в категорию «не внушающих доверия». Бывало и так, что через какого-нибудь агента, или военно-морского атташе иностранного государства, или военнопленного к нам приходила информация о наших же маскировочных или вводящих в заблуждение планах и операциях и наша разведка не всегда распознавала их сразу.

При оценке сообщений военнопленных также встречаются известные трудности. Проводящий допрос оценивает честность и искренность допрашиваемого, его компетентность в той или иной области и вероятность соответствия действительности сообщенных им сведений. Начальник отдела, ведающий допросом военнопленных, принимает во внимание такие факторы, как способности допрашивающего, условия, в которых велся допрос, а также сведения, сообщенные другими военнопленными. Только после этого он дает свою оценку и источнику и сообщенным им сведениям.

Данные, полученные в результате воздушного фотографирования, не всегда оцениваются высшей оценкой, потому что задать фотографии вопросы и получить на них ответы невозможно. Их обычно оценивают «А2», «В1» или даже ниже. В данном случае играют роль различные причины, такие, как возможность ошибок дешифровальщика аэрофотоснимков, возможность принятия одного корабля за другой, если они принадлежат к одному классу, и т. п. Фотография оборонных укреплений может, например, указать на «артиллерийские позиции», которые в действительности не что иное, как маскировочные сооружения с целью ввести противника в заблуждение; или по фотографии, скажем, будут правильно сделаны выводы о наличии артиллерийских орудий, но по ней нельзя будет определить, что около орудий нет ни людей для их обслуживания, ни боеприпасов для ведения огня.

Перечислив столь широкий круг источников военно-морской разведки, хотелось бы расположить их на ступенях иерархической лестницы. Однако попытка осуществить такую расстановку никогда не удается, потому что основная проверка разведывательной информации — во всяком случае, в военной разведке — всегда происходит в бою, при встрече с противником. Так, например, короткое и точное донесение с военного корабля или самолета, давшего свои координаты, которое приведет затем к встрече с противником и победе, может в конечном итоге оказаться не менее важным, чем донесения агента или перехваченные радиограммы противника, которые, возможно, сыграют какую-то положительную роль в достижении успеха в значительно большей по масштабам операции. Хотя штабной офицер, естественно, склонен очень высоко ценить различные тайные «наземные» источники, из которых он черпает свою информацию, особенно информацию, получаемую путем перехвата и анализа радиообмена, нельзя не согласиться, что хороший аэрофотоснимок, или, точное донесение об обнаружении противника в море, или даже донесение всего-навсего одного очевидца могут оказаться не менее ценными, чем те, которые имеет в своем распоряжении упомянутый штабной офицер.

Существует и еще одна причина нецелесообразности располагать источники в иерархическом порядке. Дело в том, что никакая информация сама по себе, взятая изолированно, обычно не представляет большой ценности. При поступлении информация весьма напоминает собой предложение без контекста. Разведывательное донесение в своем первоначальном виде редко бывает понятным для кого-либо, кроме эксперта, который извлекает из него данные или дешифрирует его. Обычно вы найдете в донесении несколько цифр, координаты каких-то мест, непонятные данные о походном порядке или ордере — и все это на местном жаргоне иностранного языка.