Тайны английской секретной службы

Все это объяснили ему ори ярком свете лампы в комнате для допросов. На следователя большое впечатление произвела лисья хитрость маленького официанта, который, защищая себя, смешивал ложь с мольбой о пощаде. Быстро приняв решение, следователь предложил Ванхоуфе выбирать — либо он выдаст товарищей, либо отправится на виселицу. Даже более смелые люди, чем Ванхоуфе, последовали бы его примеру.

Несколько дней спустя контролируемая немцами пресса и радио сообщили, что через несколько часов после ареста бежал один из наиболее опасных лидеров движения Сопротивления — террорист и торговец с черного рынка Йозеф Ян Ванхоуфе. Газеты представляли Ванхоуфе маньяком, который орудовал на черном рынке не с целью личного обогащения, а для того, чтобы обеспечить деньгами подполье и помешать энергичным усилиям германских властей обеспечить население продовольствием.

Сотни людей, которые когда-то торговались с Ванхоуфе на темных улицах старого города, улыбнулись от удовольствия, увидев его портрет. Они поняли, что этот умный человек саботировал работу врага и крал его запасы. Многочисленные объявления предлагали большое вознаграждение за поимку Ванхоуфе и предупреждали о наказании лиц, скрывающих его. Бельгия говорила о Ванхоуфе с восхищением.

Все это время в ожидании инструкций из Берлина Ванхоуфе держали в гестаповском застенке. Но вот пришли инструкции — и Ванхоуфе отправили в Париж, где он предстал перед эсэсовским генералом Обергом, начальником парижского гестапо. После непродолжительной беседы Оберг одобрил выбор брюссельским гестапо этого жадного официанта. Вот к каким крайним мерам вынужден был прибегать Канарис, чтобы как-нибудь получать разведывательные сведения из Англии.

О Ванхоуфе сообщили в Берлин, и он был послан в шпионскую школу, где прошел шестимесячный курс обучения. После этого его отправили во Францию и приказали войти в доверие к французским маки. У Ванхоуфе было несколько газетных вырезок о побеге, и группа движения Сопротивления, с которой он установил связь, скоро приняла его чуть ли не как героя. Он вошел в доверие к членам группы, а затем пробрался в Париж, где и выдал эту группу Обергу. Двое — мужчина и женщина — после пыток показали, что были радистами и поддерживали связь с Лондоном. Ванхоуфе похвалили, за отличный улов.

Оберг послал своему начальству донесение, в котором восхищался новым агентом. Он усиленно рекомендовал немедленно претворить в жизнь уже давно намеченный план — отправить Ванхоуфе по испанской «дороге спасения».

Машина Канариса заработала, но неожиданно возникло препятствие. К великому удивлению Берлина, Хёберлейн, глава нацистских шпионов в Мадриде, высказал пессимистическую мысль о том, что сотрудники Секретной службы, прикомандированные к английскому посольству, стали осторожными и потому трюк с «эмигрантом из подполья» вряд ли пройдет безнаказанно. У него в голове родился другой план. Он предлагал посадить Ванхоуфе на испанский пароход, отправлявшийся с апельсинами в Англию.

Канарис, осведомленный лучше своих испанских приверженцев, указал, что, поскольку с очередной партией фруктов генерал Франко отправил в подарок несколько гранат, которые наверняка оторвут руки нескольким зеленщикам в тот момент, когда они будут распаковывать корзины, команды пароходов и их грузы будут подвергаться тщательной проверке.

Тогда возник более остроумный план. Испанское правительство подписало торговое соглашение со Швецией о поставке апельсинов. Пароходы с апельсинами для Швеции должны были беспрепятственно проходить английский морской контроль. Ванхоуфе отправили на одном из таких пароходов под видом матроса, и в феврале 1944 года он благополучно прибыл в Стокгольм. Каким-то образом ему удалось ускользнуть от шведской полиции и добраться до английского консульства в Лабораторигатане.

Шведская «дорога спасения» оказалась не такой загруженной, как испанская, но превосходно организованной. К тому же шведское правительство строго соблюдало международные конвенции о нейтралитете. Английские и американские летчики, приземлявшиеся в Норвегии, быстро находили убежище у английских властей, как только им удавалось ускользнуть от пограничной охраны.

Поэтому прибытие Ванхоуфе не вызвало особого интереса, и то только потому, что он прибыл необычным путем. Ванхоуфе показал вырезки из газет, в которых сообщалось о его побеге из гестаповского застенка в Брюсселе, а свой рассказ о странствиях по Франции и Испании приукрасил интригующими подробностями о приключениях и опасностях, которых ему чудом удалось избежать. Лондон и Стокгольм обменялись шифрованными посланиями; после чего «отважного путешественника» посадили в бомбардировщик «Москито», отправлявшийся в Шотландию.