Тайны Аральского моря (СИ)

  Не понравилась мне эта игривость и кокетство Люды, иллюстрирующие её рассказ об этой культпрогулке. Устроить ей первую в моей, да и в её жизни настоящую сцену ревности? Начать с предположения, что пошла она в "Культтовары" не потому, что ей там было что-то нужно, а потому что этот тип направлялся туда?

  Была-не была - начну.

  Вначале Люда просто обожгла меня взглядом. А потом...

  Если бы мне в голову вовремя не пришла одна догадка, то в отличии от финальной сцены ревности в "Отелло", в финале опрометчиво начатой мной задушен был бы я.

  Прежде, чем поделиться с Людой своей догадкой, прошу описать мне её вчерашнего спутника.

  Люда, продемонстрировав незаурядную женскую наблюдательность, выдала мне его детальный портрет. Никаких сомнений - это тот же тип, с которым пришлось драться Лёне. Наученный горьким опытом, в этот раз он не стал действовать топорно, а хотел сначала войти в полное доверие к потенциальному источнику информации, очень полезной для шайки, ещё одним участником которой он стал. Наверняка, этот новый участник шайки тоже с "Урала".

   Рассказал своей "неверной", с кем ей якобы случайно пришлось столкнуться прямо у ворот своего двора, и чего этот красавчик от неё хотел. Помолчала Люда угрюмо какое-то время, а потом, ничего не сказав, взяла меня под руку. Под руку тоже можно брать по-разному. Это может быть просто холодным ритуальным жестом, и тогда от такой близости хочется как можно быстрей избавиться. А можно вот как Люда в этот раз: она как-то так крепко взяла меня под руку и так прильнула ко мне, что хотелось идти рядом с ней... Какой тут штамп? "Хоть на край света"? Пусть так и будет. Проверенный веками времени и миллионами людей штамп зачастую куда лучше, чем пусть искренний, но корявый, на скорую руку сляпанный экспромт. В этот момент мы с Людой действительно могли идти рядом хоть на край света.

   ..."Швейка" можно читать бесчисленное количество раз. Хорошо, пусть не бесчисленное, пусть только полторы тысячи раз за жизнь. Я до этого прочитал бессмертное произведение всего четыре раза, пора было восстанавливать в памяти приключения бравого солдата.

   Иду в библиотеку "Рыбника", который в двух шагах от дома, в котором жила наша семья и Глики.

   За столиком для читателей сидит интеллектуальная гордость нашей школы Роза Есмурзаева. Она рассматривает большую, красивую, со множеством ссылок и примечаний, карту Аральского моря и что-то записывает в свой блокнот.

   ... - За какой книгой пришёл?

  - За "Швейком". А ты чего так внимательно рассматриваешь эту карту?

  - В Алма-Ате состоится республиканский конкурс докладов школьников на тему - "Край родной, навек любимый". От школьников нашего города поеду выступать я, - и Роза горделиво показала мне язычок. - Мой доклад будет про Аральское море. Одобряешь тему?

  - Да как же можно не одобрить такую тему. Первое место на том конкурсе тебе гарантировано. Ну, не буду мешать.

  В очереди к библиотекарю стоят несколько ребят и взрослых. Придётся подождать.

  В библиотеку заходит ещё один человек, далеко не старый, но уже и поживший на белом свете. Среди записанных в неё читателей я его никогда не замечал. Да и видел ли я его в Аральске до этого хоть раз?

  Бывают люди, которые с первого взгляда вызывают симпатию к себе. Бывают-бывают, даже не спорьте, и у вас такое, наверняка, бывало. Конечно, у зарождения такого чувства, как и у всех прочих, есть какая-то своя химия... или физика. Но кто же из нас будет пытаться анализировать с помощью этих уважаемых наук возникновение такого чувства. Вот стал тебе симпатичен человек с первого взгляда - и всё тут.

  И, вне всякого сомнения, это интеллигентный, образованный человек. Такой едва ли будет брать в библиотеке какую-нибудь пустенькую беллетристику. Такому классику или научную литературу подавай.

  Заняв за мной очередь, он сел за тот же столик, на котором сидела Роза, полистал какой-то лежащий на нём журнал, а потом, заметив, над какой картой склонилась Роза, обратился к ней с какими-то вопросами. Роза не только благосклонно ответила, но даже позволила ему пододвинуть к ней свой стул.

  Не так уж и далеко располагался их читательский столик, и по доносившимся до меня словам и обрывкам фраз было понятно, что он попросил Розу поделиться с ним её интересом к Аральскому морю.

  Разумеется, Розе было лестно такое внимание к ней серьёзного взрослого человека. У них разгоралась негромкая, но оживлённая беседа.

  А через какое-то время Роза подзывает меня к их столику. В свойственном ей в беседах с моим участием ироничном стиле, который был предупредительной защитной мерой против моих неминуемых ответных нападок в том же стиле, проинформировала своего собеседника о моей скромной персоне:

  - Алик Затируха. Один из тех "ашников", которые являются самыми принципиальными, самыми закоренелыми, самыми вредными противниками нас, "бэшников".

  Мужчина встаёт со стула, подаёт мне руку и представляется:

  - Виктор Николаевич Левашов, - а потом, улыбнувшись, добавляет: - Увы, тут я не смогу стать на чью-то сторону. Я был "вэшником".