Тайны Аральского моря (СИ)

  Чтобы забеги были интересными, Данилыч старается составлять их из примерно равных по силе бегунов. Не думаю, что Лёня Малеев, Игорёк Кудряшов и я крепко сдружились только потому, что в одно время пробегаем 60 метров, но, возможно, древний постулат - "дружба между равными", особенно в нашем возрасте, подразумевает и физическое равенство.

  Вот и нас Данилыч вызывает на стартовую линию.

  С неохотой, но соглашусь: на всесоюзных и международных соревнованиях, например, в Лужниках бегают быстрее нас. А вот предстартовое волнение... Не такой ли же оно остроты и силищи - и у спортивной элиты в Лужниках, и у нас, стартующих в беге на шестьдесят метров во дворе аральской школы? И это волнение, обещает нам Данилыч, всегда будет нашим спутником не только в спорте, школьном или большом, если доведётся и в нём стать заметными персонажами. Оно - неприметный спутник всех важнейших жизненных начинаний. Уметь держать это распирающее тебя чувство в узде - много чего для этого полезно знать об устройстве тела, мозгов, нервишек. Да и зная - научиться ещё пользоваться этими знаниями.

  А тут к предстартовому волнению примешивается и другое чувство.

  Нечего спорить - в Лужниках болельщиков будет всегда больше, чем на уроке физкультуры в 14-й школе Аральска. Да ведь болельщик болельщику - рознь. Порой один из них может значить для спортсмена больше, чем сто тысяч всех прочих.

  Понятно, за кого в нашем забеге будет болеть Надя Антипова. За Лёню Малеева. Тут всё давно ясно. Всё, что полагается для достижения такой ясности, в том числе драки Лёни с другими претендентами на внимание Нади, - всё это у них уже позади. А вот за кого из двух других бегунов в этом забеге будет болеть Люда Ким?

  Надя Антипова и Люда Ким - близкие подруги. И за одной партой в нашем классе сидят, и на перемене вместе. Вот и сейчас под ручку стоят на финише, ожидают нашего забега, перешёптываются.

  Что, Иван Данилович, всё видите, всё понимаете? Может, видите и то, что творится в душах других наших быстро взрослеющих одноклассниц? Ни кто-то ли из самых сереньких и незаметных классных мышек будет болеть сейчас за кого-то из нас так, как на всём предстоящем нам жизненном пути не станет болеть за нас никто другой, - а узнаем мы об этом только через десятки лет при нечаянной встрече с кем- то из таких сереньких мышек? Но сейчас нам не интересно, что будет через десятки лет.

  "На старт...внимание...марш!"

  Как ни следил Данилыч за своим хозяйством, а грунтовые беговые дорожки во дворе нашей 14-й школы - это, всё-таки, не те ровненькие, гладенькие тартановые шедевры в Лужниках. Хотя и на ровном месте можно умудриться споткнуться. Особенно, если очень захотеть.

  Заподозрить, что, когда до финиша оставалось метров двадцать, Игорёк упал нарочно? А ведь почти вровень со мной и Лёней он бежал.

  Когда хочется заподозрить кого-то в неблаговидном поступке, трудно подавить в себе это желание. Что, Игорёк, ты понимал: на финишный рывок тебя не хватит?..

  Мы с Лёней это падение вселенской трагедией не посчитали, на помощь к Игорьку не кинулись и даже останавливаться из солидарности не стали. Результат обоих - 7,3. Полежал на земле Игорёк, поохал, позакатывал на лоб глаза от "непереносимых" страданий, не забывая поглядывать на наших барышень в поисках сочувствия, - но Данилыч, опытным глазом оценив масштаб происшествия, заставил страдальца перебежать дистанцию в последнем забеге. Правильное решение принял Данилыч - "инвалид" всего на две десятых хуже нас с Лёней пробежал.

  Я сегодня уже больше не побегу, упасть мне не удастся и проверить верность кое-каких наблюдений с помощью этого трюка - не получится. Зато на следующем уроке физкультуры будем прыгать в длину с разбега. "Сломать" или хотя бы "вывихнуть" при прыжке ногу? Дёрнется невольно Люда Ким и в мою сторону так, как подалась к упавшему на беговой дорожке Игорьку, будто желая первой помочь ему подняться с земли?..

  Пусть на переменах и нам, и учителям приходится бегать в скромнейшую по своим архитектурным достоинствам дощатую конструкцию во дворе (правда, с отдельными кабинами для учителей), и всё равно наша 14-я школа - лучшая в мире. Так ведь кто её директор! А её директор - Дмитрий Фёдорович Фёдоров... Нет, песню о Дмитрии Фёдоровиче должен будет пропеть акын поголосистее меня. Уверен: и такого взрастит наша школа. А вот я, если стану когда-нибудь миллионером, то, конечно, построю для нашей школы новое здание со всеми удобствами. Но этого дощатого ветерана во дворе я попрошу оставить. А чтобы новые поколения учеников нашей 14-й как можно крепче ощущали свою связь с поколениями прошлыми, все первоклашки хотя бы раз в неделю обязаны будут ходить туда. Всякие упирания и протестующий рёв предписано будет пресекать железным аргументом: "Ничего страшного, тысячи людей до вас ходили в этот легендарный сортир, и не хуже вас людьми вырастали..."

  ... Лёня из двери класса выглядывает в коридор - идёт? Да, идёт, и Лёня даёт мне знак приготовиться.