Читаем Тайны археологии. Радость и проклятие великих открытий полностью

Основная причина загадки Фестского диска кроется не в бессилии современных дешифровщиков (и не такие ребусы приходилось разгадывать!), а в краткости текста и его «монопольности», которые вполне допускают, что здесь представлены не все знаки соответствующей системы письма. Известные на сегодняшний день более сотни попыток дешифровки только убедили серьезных ученых, что текст невозможно расшифровать из-за отсутствия каких-либо точек опоры и для истории письма он будет бесполезен до тех пор, пока остается уникальным. Ученые не смогли договориться даже о том, как его читать по спирали: с края к центру или из центра к краю.

Но нижеприведенное мнение — крайне пессимистическое. Все-таки некоторые отправные точки к дешифровке существуют. Количество знаков в отдельных словах (предполагают, что в каждой ячейке отдельное слово, но и это оспаривается) колеблется от двух до пяти. По аналогии с другими древними письменностями можно предполагать, что знаки должны носить преимущественно слоговой характер. Знак «голова с гребнем» всегда стоит в конце слова, из чего следует, что письмо должно было различать падежи. Поиск языка, на котором составлен текст, логичнее всего ограничить Средиземноморским бассейном. Сама форма знаков говорит очень много об авторах письма. Этот народ имел опыт в мореходстве, сельском хозяйстве и скотоводстве, знал гончарное и военное дело (о последнем свидетельствует фигурка со связанными руками и головой с гребнем). Опираясь на эти и другие очевидные факты, болгарский ученый Иванов перевел Фестскии диск с древ-нелувийского языка. На сегодняшний день его дешифровка считается наиболее приемлемой (во всяком случае, она имеет своих сторонников), поэтому приведём её полностью.

Сторона А

Когда Яра отправился в поход на Лилимува, когда отправился и не успел, Ярамува его устранил, прогнал своего любимца, и он сам уничтожил Лилимува. Тархумува решил относительно Яра, чтобы он ушел на отдых. Тархумува был в плохих отношениях с этим Лилимувой. Тархумува решил относительно Яра, чтобы он отдыхал (ушел на отдых) во дворце. Он (Тархумува) напал на границу области Сандалия. Апипумува убежал. Упарамува встречает меня, разгневанный из-за своих интересов, однако Рунда применил насилие и отразил его. Сармасу удалился к Ярамува.

Сторона Б

Сарма обдумывает и свободно готовит свой план: он натравливает. Илион (Троя) его подстрекает, однако я берегусь. Сарма, разгневанный на Эфес, принял решение в свою пользу. Илион его подстрекает. Сармасу освободился, пришел и применил насилие. Илион его поощряет. Для унижения Ярину он отправился в Ялисос, наложил тяжелую дань, однако проявил снисхождение, взял ему глаза и удалился в Газену. Однако Яра гневается из-за унижения. Яра собрал урожай, обеспечил мне счастливое пребывание и клянется, что не будет создавать неприятностей, так как это не в его интересах.

Сандатимува.

На первый взгляд здесь всё логично. Упоминаемые города Ялисос (на острове Родос), Эфес, Илион и Газена (в Малой Азии) известны истории и археологии. Вот только действующие персонажи ни о чем не говорят. Но и это вполне можно объяснить, учитывая прошедшие времена. Перед нами секретное послание владыке Крита, написанное специально изобретенным шрифтом, то есть первый шпионский отчет и первая шифровка, а некий Сандатимува — первый известный истории Штирлиц. Об этом говорят и знаки, выдавленные штемпелями, на которых могло стоять и истинное значение знака.


Знаки, изображённые на фестском диске


Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное