Тайны архивов. Запад – виновник начала Второй мировой войны

В Чехословакии исстари существовали глубокие и трогательные чувства любви и восхищения по отношению к Франции. Я достаточно хорошо знаю эту страну, чтобы делать такое утверждение, основываясь на совсем иных категориях, нежели поступки, относимые к обычной вежливости.

Теперь на смену таким чувствам приходят гнев и презрение: мы совершили акт предательства, и отягчающим обстоятельством при этом является то, что мы попытались скрыть предательство.

«В один прекрасный день вы, возможно, станете свидетелем того, как против вас будут использованы пушки заводов «Шкоды» и чехословацкие солдаты», – сказал мне один мой давний друг.

Французских офицеров больше не приветствуют, и, чтобы избежать возможных инцидентов, персонал французской миссии выходит на улицу только в гражданском.

Один из офицеров явился в миссию и вернул свой орден Почетного легиона и свой военный крест. Вне сомнения, за ним последуют другие.

Жизнь французов в Чехословакии отныне станет бесконечно тягостной. Ясно, что все французские культурные институты, созданные после войны, исчезнут либо начнут влачить жалкое существование. Они будут заменены чем-то другим.

Далее, как следствие всего, произойдут и другие события, имеющие всеобщее и более серьезное значение.

85. Запись беседы заведующего протокольным отделом министерства иностранных дел Чехословакии Я. Смутного с посланником Великобритании в Чехословакии Б. Ньютоном

23 сентября 1938 г.

Британский посланник г-н Ньютон просил меня сегодня, 23 сентября, вечером в половине девятого повидаться с ним, так как у него есть важное сообщение из Годесберга.

В первом письме, копию которого г-н Ньютон дал мне, Гитлер высказывает мнение, что Чехословакия вызывает смуту и что единственно возможным средством сохранения мира является оккупация судето-немецкой территории германской армией. Это свое предложение Гитлер называет миролюбивым решением. Если его предложение не будет принято, то, как он дает понять, дело дойдет до решения вопроса посредством военных действий, однако в этом случае речь уже будет идти не об этнографической границе, а о военной и стратегической.

При первой встрече Гитлер показал карту Чехословакии, на которой были указаны новые границы. Г-н Чемберлен возразил, что эти новые границы отдают Германии слишком большую территорию, на что Гитлер ответил, что в тех частях территории, которые не были бы признаны как несомненно немецкие, он готов согласиться на плебисцит. Этот плебисцит будет проведен через два или три месяца под международным контролем по образцу плебисцита в Сааре. Всякую территорию, население которой высказалось бы за Германию, он немедленно займет германскими войсками.

Г-н Чемберлен хотел высказать некоторые возражения Гитлеру по поводу его второго плана при втором свидании, но кажется, что это второе свидание не состоялось, ибо г-н Чемберлен высказал свои возражения Гитлеру в письменной форме. В письме он говорит, что готов передать чехословацкому правительству предложение Гитлера относительно тех областей, в которых плебисцит необходим, и тех, в которых он не нужен; однако трудность осуществления того, что предлагает Гитлер, заключается в том, что все территории должны быть заняты немедленно.

При таких условиях было трудно вести дальнейшие переговоры, и Чемберлен сомневается, чтобы план, предложенный Гитлером, ослабил напряжение, даже если бы он и был принят. Гитлер не вполне понимает, что г-н Чемберлен не в состоянии предложить план, который не одобрило бы общественное мнение в Англии и во Франции. Он уверен, что предлагаемая оккупация немецкими войсками этих территорий – вследствие чего последние стали бы практически частью рейха – была бы воспринята как символизирующая именно это. Г-н Чемберлен полагает, что чехословацкое правительство отклонит подобный план. В предложениях Гитлера должны содержаться такие альтернативы, которые не могли бы вызвать возражений.