Тайны Берлина

Конечно, в ведомстве по охране конституции тоже сидели не дураки. Они сразу обратили внимание на неадекватное поведение Отто Йона в Западном Берлине. Там еще больше встревожились, когда вечером 20 июля его нигде не могли найти. На ноги была поднята не только вся контрразведка, но и полиция. Поиски в гостинице, опросы людей, встречавшихся с Отто Йоном, ничего не дали. Его видели, разговаривали с ним, но вечером он отправился к себе номер. И там его след простыл. Если контрразведка размышляла, строила догадки, то газетчики и телевизионщики мигом просекли ситуацию — сбежал к красным. А куда еще? Ничего этого Йон не знал. Он спал. Спал крепким сном. Ему все-таки влили снотворное. Как стало известно уже в конце прошлого века, советский офицер КГБ Виталий Чернявский, который непосредственно участвовал в разработке всей этой операции, признался, что, несмотря на добровольное прибытие в Восточный Берлин, на вербовку Йон не пошел. К тому же он был сильно выпивши. Возникали непредвиденные проблемы. И его пришлось усыпить. Спал он тридцать часов, а когда проснулся, то ему сообщили, что восточноберлинский телекомментатор уже сообщил о его переходе…

Ему предложили сыграть важную роль политика, который не жалеет своих усилий ради объединения двух Германий в единое демократическое государство, где власть должна принадлежать прогрессивной части, коммунистам. Пока шла эта вся обработка, официальные власти в Западном Берлине не знали, что говорить. Два дня продолжалось молчание. За это время с Йоном поработал Питовранов. Но особых результатов не добился. Не раскрыл Йон сети своих агентов. Донесения в Москву, председателю КГБ Серову только накалили ситуацию, в Центре были недовольны, там не поверили Йону и потребовали список агентов. На помощь из Москвы в Берлин прислали еще одного специалиста-германиста, Александра Короткова. И дело вроде сдвинулось с мертвой точки. Йон написал несколько докладов о структуре своей организации, о задачах, о методах работы своих сотрудников. Короче, из него выкачали все, что смогли. А затем решили представить его как идейного врага ФРГ, как человека, который не согласен с милитаристской политикой властей Западной Германии.

22 июля 1954 года восточногерманское информационное агентство АДН кратко сообщило, что глава Федерального ведомства по защите Конституции ФРГ доктор Отто Йон официально попросил предоставить ему политическое убежище в ГДР. Затем по радио выступил сам доктор Йон. Он рассказал о своем добровольном решении перейти на сторону ГДР, о своей борьбе за объединение двух Германий. И ни слова больше. На 11 августа того же года была запланировала большая пресс-конференция, на которой собирался выступить с разоблачительной речью доктор Отто Йон. При этом, естественно, советская сторона приложила максимум усилий, чтобы скрыть роль КГБ во всей этой истории с добровольным переходом. Вполне понятно, что на пресс-конференции присутствовали и наши нелегалы, был там и советский дипломатический представитель Виталий Чернявский. Доктор Йон не допускал ошибок, речь была подготовлена, отрепетирована. Ответы на возможные провокационные вопросы он тоже выучил. Позднее он совершил несколько вояжей по территории Германской Демократической Республики и везде выступал с речами. Его пригласили в Москву на отдых, и летом 1954 года он побывал в Гаграх. Собственно, после этого вояжа КГБ в нем больше не нуждался по одной простой причине — нужно было признавать правительство Аденауэра как самостоятельное немецкое государство, в Москве уже готовили посла для отправки его в столицу ФРГ Бонн, а это все означало, в свою очередь, что ни о каком объединении двух Германий речи уже идти не могло. Главная роль Отго Йона в этом вопросе была сыграна.