Тайны Берлина

Поэтому, завоевав популярность, он купил себе грамоту, из которой следовало, что Эрик Ян Хануссен происходит из древнего рода датских баронов, а евреи Штайншнайдеры были всего лишь его приемными родителями. На всякий случай он даже прошел обряд крещения.

В 1926 году в одном из закрытых берлинских салонов Гитлера и Хануссена представили друг другу. Сделал это приближенный в те годы к Гитлеру человек по фамилии Мюллерн-Шенхаузен. Ровесники — им было по тридцать семь лет, у обоих не было настоящего образования, и этот факт их очень сблизил, — они оказались одного роста, оба к тому же черноволосы. И глаза у обоих горели одним фанатичным огнем. Только цвет у них был разный. У Гитлера голубые, арийские, а вот у Хануссена карие, семитские. Да и выглядел Хануссен приземистее. Зато Гитлер, как и Хануссен, живо интересовался оккультизмом, спиритизмом и астрологией. И его прежде всего волновал вопрос, что требуется ему лично, чтобы стать выдающимся политиком.

Хануссен, прекрасный физиономист, сразу распознал непомерное честолюбие Гитлера, его ярко выраженную холерическую и харизматическую натуру и поэтому определил:

«Если вы хотите стать выдающимся политиком, к чему у вас есть очевидные способности, то вам надо учиться. Учиться ораторскому искусству. Учиться говорить, жестикулировать, подчинять себе массы. Это особое искусство».

«Что надо для этою?»

«Зеркало, учитель и тренировка».

Гитлер был очень удовлетворен той встречей. Этот венский чародей с обворожительной улыбкой на полном лице точно распознал его устремления. С того времени он вызывал к себе Хануссена, беседовал с ним, смотрел на себя в зеркало, принимал разные позы, жестикулировал. А когда оставался один, то давал волю своим чувствам, заводил себя речами, кричал до брызг на стекле. Он часами репетировал и запоминал наиболее эффектные позы. Подсказки Хануссена пришлись очень кстати. Гитлер учился воздействовать на группу лиц, на толпу, на массы. Он должен был их завораживать, он должен был научиться гипнотизировать тысячи, миллионы. С того часа начались восхождение и расцвет ораторского искусства фюрера, поразившие даже близко знавших его друзей.

Остался доволен и Хануссен. Он приобрел в друзья человека, который стремился к единоличной власти, для которого господство над людьми превращалось в мистическую идею. Такой и только такой может завоевать сердца и чувства миллионов. Правда, фюрер просил его все их встречи и разговоры сохранить в полном секрете.

Приближенность к Гитлеру была внутренним побудительным мотивом, толкнувшим Хануссена сорваться из Вены и переехать в Берлин.

В июле 1930 года центральные берлинские вечерние газеты напечатали объявление, которое привлекло внимание самой широкой публики: «Провидец всей Германии, присяжный поверенный и консультант иностранных судебных палат, профессор магических наук, Эрик Ян Хануссен предлагает опыты по психографологии, дает советы в профессиональных и личных делах. Адрес: Курфюрстендамм, 26».

Сюда, в самый центр столицы Германии, по вечерам стали съезжаться черные лимузины. Шоферы открывали дверцы, и солидные мужчины в котелках, дамы в вечерних туалетах спешили подняться на второй этаж, чтобы войти в храм магических наук и познакомиться со знаменитым провидцем, послушать человека, обладающего удивительными гипнотизерскими способностями, стать его постоянными клиентами.

В апартаментах Хануссена все стены были обтянуты темными шелковыми материями. Всюду мрамор, висели зеркала в бронзе, были расставлены красивые фарфоровые статуэтки, ходили одетые в ливреи слуги. Все говорило о богатстве и процветании хозяина. Правда, никто из приходивших гостей не догадывался, что в приемной у Хануссена, куда сперва слуга приводил всех приглашенных на сеансы, в стены были вмонтированы микрофоны. Гости ждали, пили предложенный им кофе, коньячок, обменивались мнениями. И, таким образом, хозяин апартаментов уже знал, о чем они переговаривались, какие высказывали суждения, что им нравилось, что нет, что ожидали увидеть и услышать. Полученная предварительная информация помогала ему «увидеть» или «услышать» мысли своих гостей.

Всех прибывших гостей новый секретарь Хануссена Исмет Дзино, имевший в крови турецкую примесь, препровождал в полутемную залу и рассаживал в кожаные кресла вокруг огромного круглого стола. В зале совершенно гас свет и загорались подсветки в столе, а на фоне темной стены перед сидящими появлялась фигура мужчины в черном фраке и яркой белизны сорочке. Он медленно, как в трансе, двигался к столу и опускал руки на край светящегося стекла. Зрелище завораживало своей необычностью. Никто не мог отвести от него глаз. Он брал записочки с вопросами, зажимал их в кулаки, закрывал глаза и начинал медленно говорить: