Тайны Берлина

В 1938 году ученые Отто Ган и Фриц Штрассман, работавшие в берлинском Институте физики Общества кайзера Вильгельма, который в те годы выполнял роль Национальной академии наук, провели эксперимент — обстреляли ядра урана нейтронами и в результате добились расщепления его ядра. Но определенные выводы сделать толком не смогли. Не хватало знаний, не хватало общения с учеными-смежниками. Дело в том, что все другие ученые, не арийского происхождения, а точнее, евреи, после прихода к власти нацистов были вынуждены покинуть Германию. Кстати, в двадцатые годы этот самый институт возглавлял Альберт Энштейн, но он к тому времени давно обосновался в США. Политизация ученой среды, обрыв контактов с другой частью ученого мира пагубно сказались на результатах экспериментов, на выводах. Во всяком случае, приходилось учиться на собственных ошибках, приходилось затрачивать больше времени на эксперименты. Конечно, полученные Ганом и Штрассманом результаты эксперимента были вполне обнадеживающи. Им обоим было хорошо известно, что деление каждого ядра сопровождается выбросом огромного количества энергии. По подсчетам, в одном килограмме урана энергии имелось столько, что ее хватило бы, чтобы заменить собой целый железнодорожный состав с каменным углем. Другими словами, можно получить такое количество энергии, которое в 300 миллионов раз превышает количество энергии, затраченной на расщепление. В это же время еще два немецких физика из Гамбурга — Пауль Хартек и Вильгельм Грот — отправили в Берлин подробный отчет, в котором указывали на принципиальную возможность получения на основе данной цепной реакции нового высокоэффективного взрывчатого вещества. Их вывод гласил — та страна, которая сумеет овладеть секретами ядерной физики, приобретет абсолютное превосходство над другими. Отчет поступил в научный отдел Управления армейских вооружений, лег на стол Курта Дибнера, ученого-физика, занимавшегося в свое время в разных институтах Германии вопросами расщепления атомного ядра. Его заключение было однозначным — идея перспективна, для получения позитивных результатов необходимы практические испытания. И с его легкой руки под Берлином, в местечке Куммерсдорф, возник полигон для сооружения ядерного реактора, или, как его называли в то время, ядерного котла. К реализации проекта были привлечены и другие немецкие ученые, в частности, сам директор Института физики Общества кайзера Вильгельма, лауреат Нобелевской премии 1932 года Вернер Гейзенберг, известный радиохимик Отго Ган, один из основоположников квантовой механики Карл Фридрих фон Вайцзеккер и многие, многие другие. Уже на совещании ученых и военспецов, которое состоялось в сентябре 1939 года в Управлении армейского вооружения, было принято решение полностью засекретить все работы, имеющие прямое или косвенное отношение к «Урановому проекту». Военное ведомство обещало всяческую поддержку исследованиям и выделение нужных средств. Так, в Третьем рейхе ядерная тематика из сферы научных экспериментов переместилась в сферу приоритетного военного направления, имеющего одну цель — разрушительную и уничтожительную. Уже в начале 1940 года ученым берлинского Института физики Общества кайзера Вильгельма удалось теоретически рассчитать порядок величины массы ядерного заряда, необходимой для успешного осуществления ядерного взрыва, — от 10 кг до 100 кг. В Куммерсдорфе заработала та самая полупромышленная установка по разделению изотопов урана (в истории немецкого атомного проекта ее называют установкой Клузиуса — Диккеля) и начались опыты по выработке редкого изотопа урана-235. Как известно, для создания атомного заряда нужны хорошая теоретическая база и соответствующая этому уровню развитая промышленность. У немецких ученых все это имелось в наличии. Для начала им необходимо было достать несколько тонн металлического урана и тяжелой воды, которая требовалась в качестве замедлителя цепной реакции. С ураном проблем не возникло. После захвата в 1938 году Чехословакии немцы в свое распоряжение получили урановые рудники Яхимовского месторождения, там издавна велись разработки урана на промышленной основе. Из добываемого сырья делались огнеупорные краски для керамических изделий. Дополнительно 1200 тонн готового рудного концентрата окиси урана, без малого половину его мирового запаса, немцы получили при захвате Бельгии в 1940 году. К тому же, созданный под Берлином в конце 1940 года завод фирмы «Ауэргезельшафт» стал производить необходимый металлический уран. Проблемы возникли только с тяжелой водой. В Германии она не производилась. Ее добывали только в Норвегии. Следовательно, надо было взять ее там, тем более что Норвегия была уже оккупирована и находилась под контролем германских властей. Завод по производству тяжелой воды действовал недалеко от города Рьюкан, в 180 километров к западу от Осло. Тяжелую воду добывали путем электролиза на гидроэлектростанции, принадлежавшей норвежской фирме «Норскгидро». Процесс этот был не простой, энергетически затратный. Для получения одного литра тяжелой воды требовалось 6700 литров обычной воды. Использовалась же тяжелая вода для сельскохозяйственных нужд, для выработки удобрений. Собственно, ни для чего другого она больше не годилась. Приготовления к транспортировке тяжелой воды велись в строжайшем секрете и под многократной охраной. Немцы торопились. К этому их подталкивал изменившийся ход войны. В 1940 году немецкие ученые не смогли достичь сколько-нибудь впечатляющих результатов. Неудачным оказался эксперимент с установкой Клузиуса — Диккеля. Ни одного грамма урана-235 на ней получить так и не смогли. В начале 1941 года ученые вынуждены были признать, что добиться разделения изотопов урана таким способом едва ли возможно. Еще одна неудача постигла их при эксплуатации опытной реакторной установки. Все попытки «включить» реактор, заставить его работать и производить необходимый уран не привели к эффективному размножению нейтронов. В алюминиевом цилиндре, заполненном окисью урана, так и не возникла цепная реакция. Анализ ошибок также не привел к правильному решению. Между тем начинался 1942 год, который не сулил больших побед немецкой армии. Молниеносного разгрома Красной армии не произошло, Москву захватить не удалось, фронт отодвинулся на запад. Полевые генералы требовали от Гитлера дополнительно техники и 800 тысяч человек. Шпеер, уже будучи министром вооружений и военной промышленности, не соглашался. Не мог он оторвать от заводов и фабрик такое количество людей. Экономические советники внушали Гитлеру мысль о том, что Германия не сможет продолжить войну, если не получит кавказской нефти, а также пшеницы и руды. Немецкая разведка докладывала, что заводы русских на Урале и в других местах производят в месяц по 600–700 танков. Это сообщение вызвало приступ ярости у главнокомандующего. Необходимо было найти какое-то неадекватное решение, чтобы переломить ход войны, чтобы остановить русских. В начале июня 1942 года Альберт Шпеер снова провел в Берлине закрытое расширенное совещание по «Урановому проекту». В нем приняли участие все перечисленные выше ученые и представители немецкого военного командования. На совещании рассматривались вопросы завершения экспериментальных работ по «Урановому проекту», сроки создания ядерного оружия, его мощность, место и масштабы применения. С основным докладом выступил Вернер Гейзенберг, который сообщил, что итоги проведенных экспериментов показали, что в качестве замедлителя цепной реакции должна послужить тяжелая вода. Но для того, чтобы в урановом котле проходила непрерывная цепная реакция и были созданы условия для получения объема необходимого заряда, требуются как минимум десять тонн металлического урана и пять тонн тяжелой воды. При наличии всех этих компонентов срок изготовления ядерной бомбы — от двух максимум до пяти лет. О результатах проведенного совещания, о возможности создания нового уранового оружия доложили фюреру. На некоторое время он успокоился. По распоряжению немецких оккупационных властей на норвежской гидростанции под Рьюканом в срочном порядке стали увеличивать производство тяжелой воды. Этот факт не остался незамеченным для борцов Сопротивления, противников гитлеровского режима в Норвегии. Тяжелая вода в таком количестве немцам требовалась явно не для удобрений. Тогда для чего? По тайным каналам норвежские подпольщики о своих подозрениях сообщили представителям английской и американской разведки, доложили об активизации фашистов на гидроэлектростанции. Далее эти сведения ушли в Лондон и затем в Вашингтон. В столицах обоих антигитлеровских государств проанализировали ситуацию и пришли к выводу — Гитлер собирается создать атомное оружие и тяжелая вода нужна ему для замедления ядерной реакции.