Тайны богов и религий

Архиепископ Макарий по этому поводу писал так: «И очень естественно, если они везде, где ни господствовали, покровительствовали всем религиям, дозволяли каждому из своих подданных и покоренных народов держаться своей веры и свободно отправлять свое богослужение; сами же соблюдали обряды и присутствовали при священнодействиях христиан разных исповеданий, магометян, буддистов и других язычников. В частности о Гаюке, первом императоре Монголов после покорения ими нашего отечества, известно, что он имел при себе христианских священнослужителей и давал им содержание, и что перед большим шатром его всегда стояла христианская часовня, в которой свободно звонили…, и совершали службы по обрядам греческой Церкви. Точно так же и об императоре или великом хане Мангу (1251–1259) повествуют, что он „при дверях главного дворца имел свою церковь, где священники христианские отправляли свое богослужение без всякой помехи“. О преемнике Мангу, великом хане Хубилае, или Кублае (1260–1292), вот что свидетельствует христианин-очевидец, служивший при нем 17 лет: „Зная, что Пасха один из главных наших праздников, он велел всем христианам явиться к нему и принести с собою то священное писание, в котором заключается четвероевангелие. Окурив торжественно ладаном эту книгу, он благоговейно поцеловал ее, то же должны были сделать, по его приказанию, и все тут бывшие вельможи. Это у него всегдашний обычай при всяком большом празднике у христиан, о Рождестве и о Пасхе. То же соблюдал он и в праздники сарацын, жидов и язычников“». Далее архиепископ Макарий продолжает: «Одно только, по-видимому, противоречило этой веротерпимости, именно то, что ханы заставляли некоторых русских князей, когда последние являлись к ним, исполнять обряды монгольской веры — проходить через огонь и поклоняться кусту и солнцу. Но, по своим понятиям о веротерпимости, ханы не могли считать этого стеснением для чьей-либо веры. Как они сами, держась веры своего народа, в то же время оказывали уважение к прочим верам, присутствовали иногда при богослужении христианском и даже целовали Евангелие, так могли думать, что и русские князья, нимало не отрекаясь от своей веры, могут выражать уважение к вере скорее через выполнение ее обрядов, — хотя, по понятиям христианским, поклонение ложным богам уже измена Богу Истинному, и христианин должен умереть за веру свою, нежели выполнить обряды богослужения языческого…»

Даже после того, как татарские ханы приняли ислам, они не изменили свое отношение к русской православной церкви и вообще к другим религиям и верованиям. Запреты Чингисхана выполнялись неукоснительно. Батый, который фактически признал русскую веру, произвел первую перепись в 1246–1247 годах. Это было сделано для того, чтобы навести порядок с обложением данью. Показательно, что духовенство не подлежало переписи, поскольку его данью не облагали. Татарские ханы выдавали ярлык русскому духовенству, закреплявший их права. Так, в ярлыке хана Менгу-Темира (1266–1281), который был выдан в 1279 году митрополиту Кириллу, вера русских ограждается от всяких ее хулений и оскорблений, а принадлежности внешнего богослужения ограждаются от посягательства на них. В частности, в ярлыке сказано: «А кто (из наших всяких чиновников) веру их (русских) похулит или ругается, тот ничем не извинится и умрет злою смертью […] или что в законе их школы и книги или иное что, по чему Бога молят, ни издерут, ни испортят».

Как уже говорилось, духовенство освобождалось от даней, пошлин и повинностей. Все церковные недвижимые имения признавались неприкосновенными. Церковные слуги, которые принадлежали епископам и другим церковным властям, объявлялись свободными от общественных работ. Все это гарантировалось в ярлыках всех ханов, даже ханов, исповедовавших ислам.