Тайны бронзовой статуи

Восклицание ужаса сорвалось с губ барона Альтендорфа, и, упав на колени, он воскликнул, протянув руки к призраку:

– Эрманда! Это ты… ты!..

Разбитый тяжестью нахлынувших воспоминаний, ба-роп рухнул на пол, потеряв сознание.

Поднялась страшная суматоха. Пока призрак таял в темноте, присутствующие кинулись к двери. Дамы бежали, совершенно забыв о королеве, брошенной лежать без чувств, а мужчины, думая только о себе самих, силою пролагали путь к выходу. Родольф поддался общей панике: он услыхал слова, обращенные к его отцу, и вообразил, что дух матери запрещал ему (Родольфу) жениться на королеве.

Капелла скоро опустела, только две особы остались в ней: молодая королева и барон Альтендорф. Даже Киприан, обыкновенно такой смелый и несуеверный, разделил общий испуг. Подобно Родольфу и прочим, знавшим имя баронессы Альтендорф, он не сомневался, что барон говорил с ее духом.

Внезапно человек почтенной наружности, в ливрее альтендорфских лакеев, бросился к лежащей королеве и тихо поднял ее. Это был старик Губерт, управитель. Но, едва взглянув на Елисавету, он испуганно вскрикнул, и крик этот, достигший ушей барона Альтендорфа, заставил его прийти в себя.

Барон вскочил и, вспомнив все случившееся, дико осмотрелся вокруг, точно боялся встретить призрак, на минуту остановивший кровь в его жилах и парализовавший члены.

Но все следы явления исчезли: в капелле по-прежнему горели тысячи свечей, и только серный запах убеждал барона, что он не был игрушкой сновидения. В нескольких шагах от себя он приметил старика Губерта, наклонившегося над королевой, по-видимому, в сильном огорчении.

– Губерт, – еле вымолвил барон, с трудом поднимаясь на ноги, – что случилось с королевой?

– Она умерла, умерла!.. – прошептал Губерт и заплакал. Потом, вынув свою руку из-под головы Елисаве-ты, старик прибавил: – Последняя надежда роялистов угасла. Эта бедная однодневная королева заснула вечным сном; от горя уже не впадут ее щеки, а несчастье не заставит забиться сердце.

Барон не слушал Губерта. Смерть Елисаветы совершенно изменила положение дел; честолюбивые помыслы барона Альтендорфа не сбылись, корона свалилась с головы его сына.

Когда в замке узнали, что королева умерла и дело роялистов, а следовательно, и аристократов уничтожено, все пришли в смятение.

К довершению несчастий через два дня приехал курьер с известием, что Жижка оставил Прагу и теперь идет к югу во главе многочисленной армии.

Глава 75 Что случилось в башне Ильдегард после отъезда Сатанаисы

Мы не станем описывать осады замка Альтендорф, нападений осаждающих, неукротимой энергии, с какою осажденные отражали приступы. Достаточно будет сказать, что после бесчисленных кровавых схваток Жижке удалось поджечь провиантский склад: он решил победить неприятеля голодом.

Вернемся в башню Ильдегард, где, узнав, что Сатана-иса и Этна одно и то же лицо, Эрнест Кольмар лишился чувств.

Когда рыцарь опомнился, он лежал на той самой постели, что прежде занимала Сатанаиса. Первым порывом его было соскочить с кровати и выяснить, во сне или в действительности происходило то, о чем он вспоминал. Но, с трудом приподняв голову, он тотчас уронил ее на подушку.

Тогда Кольмар решил, что он болел, тяжело болел. Но он не мог сообразить, сколько прошло времени с тех пор, как табориты захватили Сатанаису. Ему казалось, что он едва сомкнул глаза и сразу раскрыл их.

Пока тысячи смутных мыслей сталкивались в его уме, дверь тихо отворилась и молодая, грациозная женщина вошла в комнату.

Внезапное восклицание удивления и радости вырвалось у нее, когда она встретилась взглядом с рыцарем, ибо Кольмар уже не походил на человека, лежащего в горячке и бреду. Но говорить он не имел силы. Спустя минуту молодая женщина сконфузилась, ведь рыцарь продолжал пристально смотреть на нее. Она покраснела, отвернулась и собралась покинуть комнату.

Опасение, что она уйдет, развязало язык Кольмару, и он вскрикнул:

– Анжела, не оставляйте меня!

Его слова тронули сердце девушки так, что она чуть было не лишилась сознания. Она прислонилась к стене, чтобы не упасть, снова взглянула на рыцаря, и краска на ее щеках сменилась бледностью, чистой, как цвет камелии. Она вспомнила, что рыцарь любил другую женщину.

– Почему хотите вы покинуть меня? – спросил Кольмар слабым голосом.

– Я желала уйти, – молвила Анжела, вздрогнув, – только затем, чтобы приказать Бернарду явиться сюда и объяснить вам некоторые вещи.

– А вы сами не можете мне их объяснить, Анжела? – продолжал Кольмар. – Вы ухаживали за мною, пока я болел, и не оставите меня, прежде чем получите мою благодарность.

– О, я не требую благодарности, – потупилась Анжела Вильдон. – Я только исполнила свой долг и теперь должна удалиться.

Она умолкла, и ее влажные глаза устремились на рыцаря, прощаясь с ним безмолвно, ибо волнение не позволяло ей говорить. Кольмар встретил ее ясный взгляд, исполненный нежности, и внезапно понял, что Анжела любит его.