Тайны Чароводья. Логово изгнанных. Книга 3

– Я понимаю, в Чёрном ордене свои особенности, и вы не говорите об этом с посторонними. Но если хочешь спросить о чём-то конкретном, то я постараюсь ответить.

– У нас такой рикошет, что врагу не пожелаешь. Разрушительная сила возвращается волной, и, если не успеешь поставить щит или у тебя на этот щит просто сил не осталось, – всё, крышка. Ты уродина, инвалид или вообще мёртвая. Разве мне об этом кто-то сказал перед поступлением?

Глаза Лиэни наполнились сочувствием, но Шани вдруг опомнилась. Успокоилась, взяла себя в руки и продолжила более сдержанно:

– Я только хотела сказать, что некоторые чары приносят в жертву что-то важное ещё до того, как узнают этому цену. Разве они не заслуживают уважения?

– Безусловно, – кивнула Лиэни. – Никто не обесценивает то, что ты делаешь. Речь идёт лишь о том, что уважения и счастливой жизни достойны все жители Чароводья, вне зависимости от того, какой чаронит они носят. Дело ведь не в камне, а в поступках.

Шани надолго замолчала. Эльда знала, как её сестра относится к получарам. Конечно, ей будет трудно привыкнуть к правилам Объединённого ордена, но принятые здесь порядки должны пойти ей на пользу. Сама же Эльда впервые услышала об особенностях рикошета в Чёрном ордене.

Рикошет, или обратное воздействие силы, был неизбежной платой за обладание чаронитом. В каждом ордене он проявлялся по-своему. Целительницы, когда лечили больных силой чаронитов, поневоле забирали часть жизненной энергии у своих пациентов и очень боялись забрать саму жизнь. Редко, но бывали случаи, когда белые камни выходили из-под контроля. Именно поэтому за глаза целительниц называли «вампирами».

Учениц Призрачного ордена называли «трёхглазыми» тоже из-за рикошета. Они видели всё не так, как другие люди. Иногда их зрение начинало бесконтрольно расслаиваться, словно призрачный мир врывался в реальный. Мама сказала Эльде, что иногда после тренировок видела несколько миров одновременно. И посоветовала избегать таких мощных рикошетов, чтобы не сойти с ума.

Интересно, а чем расплачиваются за использование силы чары из Трилистника? Об этом думала Эльда, когда дверь тихонько открылась и на пороге появилась чара Палария.

– Я провожу тебя в Светозал, – сказала она, ласково улыбаясь Эльде. – Госпожа Ферра хочет поговорить с тобой.

Эльда вскочила, разглаживая одежду, и кивнула. Потом сообразила, что Палария не видит её, и поспешила сказать:

– Я готова.

– Тогда идём. – Палария развернулась и уверенно направилась по коридору в сторону центральной пещеры. Эльда следовала за ней. Она волновалась и чувствовала, как волнуется на её груди Волимир.

Они прошли через Оконную пещеру, держась подальше от чаропорта, где Грёз беседовал с двумя молодыми драгонщиками. Эльда услышала имя одного из них – Скито – и вспомнила, что они уже встречались на Южной башне Червон-Камня. Странно, как иногда память долго хранит совершенно ненужную информацию, но не удерживает то, что необходимо. Этого человека она бы с удовольствием забыла. Третьего девочка не знала, но все трое прервали разговор и проводили их с Паларией мрачными взглядами.

Короткий коридор из центральной пещеры Убежища упирался в деревянную дверь, на которой светило нарисованное жидким светом солнце. У двери стоял бородатый мужчина со сферострелом на плече. Он с лёгким поклоном отступил в сторону при виде Паларии.

– Чара Ферра ждёт вас.

– Спасибо, Рокт. Постой здесь, девочка. – Старая чара прикоснулась к солнечной двери. Створки разъехались в стороны, рисунок разделился на две части. Женщина зашла внутрь, и двери снова закрылись. Охранник смотрел на Эльду с нескрываемым любопытством.

– Чара Ферра редко принимает у себя камнесадцев, – сказал он.

– Думаю, у вас не так уж часто бывают гости оттуда, – ответила Эльда.

– Это верно, – крякнул мужчина. – Как там вообще? Наверху?

– Нормально, – растерялась Эльда.

– Солнце светит?

– Каждый день.

– Кхм… – Страж хотел было ещё что-то сказать или спросить, но дверь снова распахнулась, и чара Палария поманила Эльду внутрь.