Тайны четырехлесья

Оглянулась, и вспомнила, что сейчас она совсем одна. Взглянув на небо, чтобы определить какое время суток, Ника увидела серп луны, слабо пробивающийся сквозь плотные узлы веток. Надо оставить какой-нибудь знак над люком, чтобы не заплутать, и оглядеться вокруг. Леса Ника не боялась, даже ночного. Но в незнакомом месте чувствовала себя неуверенно. Она сняла с себя пеструю косынку, взятую из гардероба коралловой комнаты, и повязала ее на ветке прямо над люком. Примерно вычислила направление подземного хода, по которому пришла сюда и двинулась в сторону поляны, как она думала. Слышались незнакомые звуки, уханье сов, далекий вой. Неизвестность пугала больше, чем дикий зверь. Ника решила, что если подкрадутся волки, она заберется на дерево, что уже не раз делала в своем лесу ради забавы. И даже могла спать на прочных и широких ветках. Ника шла вперед.

– Если я выберусь из этой темной чащи – значит я в своем лесу, а там я знаю каждую тропинку. Одно чудище уже убито, а второе мирно спит под землей. Так что мне ничто не угрожает, – успокаивала себя Ника такими рассуждениями.

Вдруг неподалеку послышалось тихое шуршание листьев. Ника остановилась и прижалась к дубу, оглядываясь вокруг. Она приметила в темноте пару светящихся зеленых глаз, затем вторую пару. Затем еще и еще. «Ну вот и закончилось мое путешествие» – с сожалением Ника стала забираться на дуб. Зацепилась за нижнюю ветку и, опираясь ногами в удобных ботинках, полезла по стволу. Ветка с треском обломилась, Ника не удержалась и рухнула вниз вместе с веткой. Девочка снова вскочила на ноги и поняла, что правая рука сильно болит. Ника запаниковала – с одной рукой ей не забраться на дерево. Она повернула обратно к заветному люку, там, где висел ее сигнальный платочек. Сбоку мелькнули приближающиеся зеленые огоньки. «Надо успеть быстрее них добежать» – стучала в голове мысль. Ника бегала хорошо, если бы не больная рука. Любое движение при беге и даже ходьбе отдавало болью в плече. Ника не сдавалась и, сколько было сил, продвигалась к цели. Зеленые огоньки пошли ей наперерез. «Кажется, я пропала» – поняла Ника. И тут раздалось ужасное рычание, не волчье и не человечье. Ника от ужаса совсем перестала соображать. Кто мог так рычать – она не знала, а значит, эта опасность была еще страшнее волчьей стаи. Ника попыталась опять забраться на дерево. Повисла на одной руке на ветке, поджала под себя ноги и зажмурила глаза. Позади нее слышалось рычание, вой, лай и скуление волков. Страшное побоище происходило у нее за спиной, а повернуться лицом она не могла. И открыть глаза тоже боялась. Наконец битва закончилась. Лай и скуление стали удаляться, рычание затихло. У Ники закончились силы, рука разжалась и она упала на землю, все еще боясь открыть глаза. Никаких звуков больше не было.

Держать закрытыми глаза Нике показалось глупым, и она их тихонько открыла. Неподалеку сидело на земле уже знакомое ей чудовище и смотрело на нее. С плеча у него свисал клок шерсти, вокруг на земле валялось несколько мертвых волков. Девочка молча смотрела на чудище. Она не знала бояться ей или радоваться. Она уже ничего не знала и ничего не могла. Рука болела не переставая. Чудовище тихо позвало:

– Ника.

– Кто ты?

– Не бойся меня, я твой дед Федор.

– Мой дед умер два года назад, его загрызли волки.

– Я не умер. Я попал в ловушку, расставленную учеными. Они посадили меня в клетку в подземной лаборатории и кололи сывороткой.

– Зачем?

– Профессор Айнхенкель, приехавший из другой страны собрал группу ученых, чтобы проверить, как сыворотка, изобретенная им, действует на людях.

– Почему ты превратился в чудовище?

– Сыворотка придала мне силу, выносливость, ловкость, быстроту, неуязвимость, звериное чутье. Но она имела побочные действия, сама видишь какие.

Ника посмотрела на его плечо, клок шерсти уже не висел, а прижатый рукой деда к плечу, приживался.

– Почему ты раньше не сбежал оттуда?

– У меня бы и сейчас не получилось, если бы не оплошность одного лаборанта. Он не успел закрыть клетку с Гошей, когда тот очнулся от снотворного и напал на лаборантов и профессора. Никто не уцелел. А я остался цел благодаря надежной клетке, в которой сидел. Когда я был на воле, сдаваться военным я не собирался. Меня даже на выстрел не подпустят, сразу застрелят, как это случилось с Гошей.

– Гоша – это не тот ли дядя Гриша, который жил у кленового леса на нашей поляне?

– Да, его поймали в ловушку на год раньше. Видно за это время сыворотка его изменила сильней, чем меня – он совсем озверел и стал очень опасен.

– Деда, это правда ты? – Ника разрыдалась и бросилась к нему.

Чудище осторожно ее обняло и стало укачивать, как маленького ребенка.

– Ника, нам надо спуститься вниз, пока сюда не вернулась стая волков с подмогой. Но сначала я вправлю тебе руку. Глубоко вздохни и сосчитай до пяти.

Ника набрала воздуху в легкие и не успела начать считать, как ее плечо щелкнуло и встало на место.

– Ой! – вскрикнула Ника, – ты сказал до пяти считать.

– Можешь досчитать, – оскалился дед и засмеялся грубым голосом.