Тайны Чудесного леса. Пушистый ёж

Дедушка Леонард активно готовил сад к спячке. На вопросы своего маленького помощника Германа о том, что цветы будут делать зимой, кто их польет, и не погибнут ли они от холода отвечал всегда одинаково.

– Вздор! Они будут в спячке вместе со мной, – говорил садовник.

Хоть ежонку от подобного ответа и не открывались все тонкости зимовки цветов, но уверенность дедушки позволяла не думать о деталях, доверив это мастеру.

Однажды, проснувшись утром раньше обычного, Герман обнаружил рядом со своей кроватью опавший желтый листок, видимо залетевший через приоткрытое окно. В комнате было прохладно, листок подрагивал от сквозняка и когда ежонок захлопнул окно, он тут же скользнул под кровать. Ежик залез следом и, добравшись до него лапой, нащупал непонятный сверток бумаги, лежащий там же. Вытащив его и желтый опавший с дерева лист из-под кровати, Герман раскрыл смятую бумажку, на которой детским неуверенным подчерком было выведено: ''стать колючим''. До сих пор не сбывшееся желание грустным пятном выступило на мордочке ежа. Чуть было, не выкинув в сердцах сверток, он сунул его в карман и пошел собираться в школу.

Дедушка Леонард, привыкший видеть внука веселым и общительным, сразу заметил у него явный недостаток хорошего настроения, но как он ни пытался, подобраться к насупленному ежонку, подшучивая или напевая веселую песенку, Герман был так погружен в свои мысли, что не замечал стараний заискивающего деда.

– Что же такое случилось, что ты такой подавленный? – спросил наконец Леонард, когда они сидели на лавочке перед домом, отдыхая после работы и наблюдая как небо с облаками окрашивается в розовый цвет заката.

– Почему у всех ежей есть иголки, а у меня нет? – обиженно выпалил ежонок в ответ то, что сильно наболело.

Морда Леонарда передернулась, казалось он уже пожалел что спросил. Будучи, мягко говоря, не очень общительным, в вопросах утешении маленьких ежат он чувствовал себя полным профаном. Но все таки, сжав волю в кулак и не много поразмыслив, дедушка нашел, что сказать переживающему внуку.

– Ты уникальный, просто ты этого еще не понимаешь. Когда-нибудь, возможно очень скоро, ты найдешь массу ответов на свои вопросы.

– Мне не нужны ответы, их все равно никто не знает, мне нужны иголки как у всех, – упрямился ежонок.

– Эх ты глупый упрямый еж, – вздохнул дедушка. – Подожди-ка, у меня для тебя кое-что есть.

Леонард торопливо вошел в дом и очень скоро вышел обратно, держа в лапах свернутый во много раз здоровенный лист лопуха.

– Это тебе, – протянул он сверток внуку.

– Что это? – внимательно разглядывал подарок Герман.

– Это семена Аврелии, они помогут тебе, когда ты будешь в этом нуждаться, – спокойно пояснил Леонард.

– Но чем они могут помочь? И как? – не понимая, спрашивал ежонок.

– Слишком много вопросов, ты все поймешь когда придет время, – хитро улыбаясь, ответил дед.

И снова больше вопросов, чем ответов. Герман пришел к выводу, что взрослые ежи либо совсем ничего не знают о проблемах маленьких ежат, либо их детство было настолько давно и они уже все забыли. Пожелав не обидеть дедушку, ежонок принял подарок, горячо поблагодарив и за него и за помощь. Хоть витиеватые речи старого ежа не сильно помогли, но ведь он пытался от чистого сердца, и Герман прекрасно это понимал.

Вечером после ужина, который Герман провел в абсолютном молчании, в отличие от остальных членов семьи, к нему в комнату пришла мама. Она заметила беспокойство сына и решила хоть как-то его утешить. Еще с младенчества мама всегда помогала ежонку, если заболит – мама погладит, если защиплет – мама подует, а когда грустно, то мама обязательно пощекочет, или даже позовет папу, он уж точно кого угодно развеселит. Но сейчас же, тоска Германа не была связана с какими-то детскими капризами или обидами, и нужны ему были ответы на его простые вопросы – почему он не такой как все ежи? и когда у него появятся иголки? И ответы эти он жаждал получить немедленно! Мама старалась изо всех сил, но самое лучшее что у нее получалось мало чем отличалось от того что говорил ему дедушка. На помощь маме подоспел главный специалист в проблемах детей – папа. В нем было столько уверенности, что казалось, он знает абсолютно все. Но услышав в чем дело, он сразу напрягся, от былого настроя не осталось и следа. Изобразив лапой паучка, папа пощекотал Германа по животу.

– Кто тут грустит? Кого съест паучок? – сюсюкающим тоном произнёс он.

Герман стоял как вкопанный, всем своим видом напоминая родителям, что он уже не младенец. Папа-еж потрепал ежонка по пушистой голове и притворно зевая, побрел прочь из комнаты. Следом за ним, крепко обняв и поцеловав в щеку, вышла мама.

На следующий день, сразу после школы, Герман медленно брел в сад к дедушке, когда его посетила отличная, как ему тогда показалась, мысль. Впрочем, любая идея хоть насколько то дающая надежду, да еще и будучи совершенно новой, автоматически становилась спасительной, той единственно верной, почему то забытой всеми и так внезапно всплывшей сегодня! Что же нам скажет медицина?