Тайны донских курганов

А то было на Дону-реке,
Что на прорве — на урочище.
Богатырь ли то, удал козак
Хоронил в земле узорочье...
То узорочье арменьское,
То узорочье бухарское —
Грабежом-разбоем взятое,
Кровью черною замарано,
В костяной ларец положено.
А и был тот костяной ларец
Схожий видом со царь-городом:
Башни, теремы и церкови
Под косой вербой досель лежат...

Где же запрятан легендарный клад, да и существовал ли он на самом деле?

Обратимся к историческим фактам.

Степан Разин был сыном донского казака и турчанки, по-видимому, попавшей в плен во время одного из Азовских походов. На Дону таких людей называли «тума». Названной матерью Степана была русская женщина Матрена по прозвищу Говоруха. Отец Степана — Тимофей Разя жил в Черкасске, но семья сохраняла связь с Русью. На Верхнем Дону бурлачил брат Тимофея, а в Воронеже жил его дядя Никифор, по прозвищу Черток.

Украинский летописец Самуил Величко писал, что Степан Разин «был росту высокого и уроди красной, в силе и мужестве преизобилен». По утверждению одного шведского дипломата, Разин владел восемью иностранными языками. Не случайно, будучи еще совсем молодым, он выполнил ряд дипломатических поручений Войска Донского: ездил в Калмыкию договариваться о совместной борьбе с ногайцами, трижды побывал в Москве, посетил Соловецкий монастырь.

Старший брат Степана — Иван Разя — был казнен по приказу боярина Долгорукого. Неудивительно, что вся семья Разиных — Матрена Говоруха, Степан и младший брат Фрол — стала активной участницей начавшейся в 1667 году крестьянской войны.

Во время осады Симбирского Кремля (в октябре 1670 года) в бою против войска князя Барятинского Разин был ранен саблей. Восставшие перенесли «батьку», как называли они Разина, который «в память не пришел», на струг и отправили вниз по Волге, а затем на Дон. Всю зиму Разин пролежал в своем курене в Кагальницком городке. Между тем война продолжала бушевать во многих областях страны, над мятежным атаманом сгущались тучи. Каратели казнили названную мать Разина — Матрену Говоруху. По церквам читали «анафему» Разину и его сподвижникам. В апреле 1671 года атаман Корнила Яковлев велел обложить Кагальницкий городок сухим камышом и дровами и зажечь. Степану и Фролу пришлось сдаться на милость Яковлеву. В народе много говорили о несметных сокровищах, якобы собранных Разиным в своем курене, но, кроме трех пар часов да искусно вырезанной из кости модели Царьграда, ничего не нашли.

Совсем недавно, уже в наши дни, в «Славянских записках», изданных в Оксфордском университете, английский историк С. А. Коновалов опубликовал новые сообщения о подробностях казни Разина. Речь идет о неизвестной на русском языке диссертации Иоганна Юстуса Марция, написанной в 1674 году. Марций жил в России и был очевидцем крестьянской войны. Вот как описывает он последние минуты Разина:

«Ему сначала отрубили руки, а затем ноги. Он с такой стойкостью перенес эти удары, что не проронил ни стона, не выказал какого-либо знака боли на лице. Он был так непреклонен, что не только не пожелал смирить свою гордыню, но и не побоялся и более тяжких мучений. Лишенный рук и ног, он увидел своего закованного в цепи брата, приведенного на место казни. И он выкрикнул, сохранив выражение на лице и голос, как у обычного человека: «Молчи, собака...»

Другое любопытное свидетельство о последних минутах Разина разыскал в бумагах секретаря Нидерландского посольства Бальтазара Койэта советский историк Роман Пересветов, автор широко известных в нашей стране книг «Тайны выцветших строк» и «По следам находок и утрат». Брат Разина — Фрол, сломленный пытками, выкрикнул будто бы перед казнью «государево слово». Так поступали в то время доносчики, извещавшие, что им ведома государственная тайна, открыть которую можно лишь царю. Исполнение казни было приостановлено, и Фрол выдал властям тайну повстанцев. Он рассказал, что Разин перед походом на Царицын собрал «воровские» («прелестные») письма и ценности, «...поклал в кувшин в денежной и, засмоля, закопал в землю на острову реки Дону на урочище на Прорве под вербою, а та-де верба крива посередки, а около ея густые вербы, а того-де острова вкруг версты две или три».

Сохранилось в архивах и другое любопытное свидетельство. Оказывается, вскоре после показаний Фрола на Дон были посланы с особым поручением царский стольник полковник Григорий Косогов и дьяк Андрей Богданов. Ехали они вместе с возвращавшимся из Москвы в Черкасск крестным отцом Стеньки — атаманом Войска Донского Корнилой Яковлевым Ходневым — тем самым, что предал царю своего крестника. Вся эта свита направлялась к урочищу Прорва (названному так по прорвавшемуся из прежнего донского русла протоку) «для сыску воровских писем, про которые сказал вор Фролка Разин».