Тайны драгоценных камней и украшений

Припомним здесь, жизнь колец, брошей, браслетов и других ювелирных излишеств не была долговечна. В то время за них и не держались, как нынче крепко хранят фамильные ценности, а часто надоевшие попросту переделывали в более модные. Камни извлекали, металл переплавляли и заказывали новое изделие. В результате у потомков обнаруживаются лишь украшения со старыми камнями в новых формах. Семейные реликвии распылялись в светском пространстве также и приданым или подарками женихов. Ювелирка имела бытовое, а не культурное значение. Если не считать здесь отдельных усердных почитателей ценностей, как семья князей Юсуповых. В ее закромах собирались вещи не только великолепные, но и исторические, связанные с выдающимися личностями или событиями. Так же российские императоры, вероятно, соревновавшиеся в этом деле именно с князьями Юсуповыми, но все ж не всякий раз у них выигрывавшие, отправляли в Эрмитаж или Оружейную палату на хранение уникальные украшения и ценнейшие исторические реликвии. Последние, благодаря этому, только для нашего любования и сохранились.

А вот и Пушкин здесь также не остался в стороне. Он наполнил свои знаменитые перстни силой талисмана, очень ими дорожил и переделывать, как видно, никогда не собирался. Впоследствии его друзья – Василий Андреевич Жуковский, Владимир Иванович Даль, княгиня Мария Николаевна Волконская (Раевская) – сохранили эти, его, реликвии в своих семьях. Два пушкинских перстня и сегодня показывают в музее на Мойке в Петербурге.

Не все были так памятливы. Почему и выходит, что до нас дошло так немного – как вещей времени, так и исторических. Князь Петр Андреевич Вяземский, как всегда, очень внятно определил это общее место: «Во всяком случае, мы русские – не антикварии и небережливы в отношении к семейным мебели, утварям, портретам предков. Мы привыкли и любим заживать с нынешнего текущего дня».

А вот наш браслет сохранился в семье. В небезызвестной семье Олениных. А раз так – им дорожили. По каким-то причинам он имел значение, историю. И если это и не та история, в которой молодой красавец-казак Алексей Петрович Чечурин проездом на турецкую кампанию из Сибири, наведавшись там в Читинский острог к декабристам, прислал браслет в память красавице Анне Алексеевне Олениной, несостоявшейся невесте Пушкина, то это всё ж ее браслет. Она носила его, и влюбленный поэт, возможно, наблюдал его на ее тонком запястье.

Не станем оспаривать, браслетов у молодой и модной девицы было довольно. Но рассыпанные временем, они остались неведомы нам. И вот только именно этот чудесным образом наведался напомнить былое.

И Пушкина, конечно, тоже.

Камень хитрый и воинственный

Русская история знаменитого бриллианта «Санси» началась в 1830 году в Париже – скандалом. Сам же «Санси» и его легенда явились в древней Индии еще задолго до того – тихо и почти без всяких происшествий.

В Х-XI веках люди были любознательными и любили поездить, мир поглядеть. Ну а чтоб как-то отбить затраты, слегка приторговывали в основном экзотическими товарами, что оставались после одаривания многочисленных родственников. Такие путешественники назывались купцами. И очень любили купцы Индию – за пряности, шелка и драгоценности.

Один из самых крутых маршрутов проходил мимо глубоченного ущелья, откуда эти самые путешественники, ну, только потому, что по пути, доставали порой крупные прозрачные камни пригоршнями. Почему-то именно такие камни очень высоко ценились. Ущелье между тем окружали скалы, и вниз спуститься было совершенно невозможно. Технология добычи камней была удивительной. Освежеванные жирные бараньи туши сбрасывали вниз. Алмаз, заметим, тот удивительный камень, который в силу своего химического строения как-то особенно прилипает к жиру. Так вот, люди ждали, когда прилетят стервятники на мясо. Затем надо было ловко сбить птицу палками или камнями и отлепить от бараньего жира камушки. Самое любопытное, много позже оказалось, что никаких естественных залежей в ущелье нет и никогда не бывало. Просто туда сваливались неаккуратные путники, что следовали мимо, уже нагрузившись каменьями. Оттуда и достали как-то караванщики один очень большой камушек.