Тайны древних русов

Северное Причерноморье было одним из важнейших исторических центров европейского этническо-культурно-языкового ядра суперэтноса русов.

И не важно, как и на какие «археологические культуры» в научной печати разделены роды данного суперэтноса (новые раскопки могут увеличить число этих культур, а затем, что будет непогрешимо верным — свести их воедино).

Ясно одно — буго-днестровцы и суро-днепровцы были первыми земледельцами и скотоводами Северного Причерноморья. Они использовали микролитическую технологию изготовления орудий труда и оружия. Это, помимо прочего, есть неоспоримый признак их принадлежности к суперэтносу русов-бореалов-индоевропейцев. А вот остродонная керамика сближает их скорее с русами Приуралья и Сибири, чем с ближневосточными русами. То же можно сказать и о космогонических представлениях. Вместе с тем в раскопах найдена керамика подунайского-малоазийского типа.

Мы пока не можем до конца понять этого явления, но северно-причерноморская общность русов — далеко не самая прогрессивная и развитая на тот период — вполне может восприниматься нами, как некий центр, связующий по меньшей мере четыре этническо-культурно-языковых ядра суперэтноса: ближневосточное, европейское, среднеазиатское и южносибирское.

И здесь правильнее говорить о существовании не отдельных буго-днестровской, сурско-днепровской, днепро-донецкой археологических культур, а именно о северно-причерноморской большой общности русов. Днепро-донецкая культура занимала лесостепную Украину, Южную Белоруссию, Верхнее Поднепровье. И это была микролитическая бореальная культура русов. Та культура, из которой, наряду с южноуральской, русы Каменной Могилы черпали свои космогонические представления и навыки ритуально-магической протописьменности. С точки зрения волхвов-жрецов Ближнего Востока, священные гроты Каменной Могилы и были самым южным концентрированным проявлением первозданной сакральности севера. Сам север (Борея, Гиперборея, земля русов-бореалов, носителей древней веры) был необъятен — вполне доступен для родов-выселков, передвигающихся крайне медленно и живущих в категориях столетий и тысячелетий, но малодоступен для реальных паломников-волхвов.

Каменная Могила была форпостом бореального севера русов на юге. Не исключено, что комплекс подобных святилищ древнего типа (именно пещерно-гротовых, а не возведённых искусственно, рукотворных храмов) в Северном Причерноморье, в его узловой точке, и был тем сакральным магнитом, который притягивал жрецов-волхвов, расселившихся по Евразии многочисленных родов русов (подобно тому, как Кааба в Мекке притягивает к себе мусульман-паломников со всего мира).

Для ближневосточных паломников хождение к гротам Каменной Могилы было «возвращением к истокам».

Русы Каменной Могилы и, шире, днепровско-дунайского междуречья не были прашумерами, как считает упоминавшийся Ю. А. Шилов, так как они не переселялись в Южную Месопотамию (Тигр — Евфрат). Они и шумеры были двумя частями, двумя родами одного суперэтноса русов.

Русы Каменной Могилы оказывали значительное духовно-мировоззренческое влияние на предшумеров и шумеров, но не антропологическое и не генетическое.

Антропологическо-генетическое воздействие русы-предшумеры и русы-шумеры, как мы уже писали, испытывали со стороны предэтносов негроидно-неандерталоидного типа и со стороны иных родов русов, в процессе эволюции приобретших признаки, не свойственные суперэтносу (арменоидные и прочие).

Жрецы-волхвы, как Чатал-уюка, так и Предшумера-Шумера, достаточно чётко осознавали, что постоянный и даже нарастающий приток в их сообщества иноэтнического элемента грозит постепенным размыванием традиций-обычаев, утратой истинной изначальной веры, изначальных устоев, постепенной утратой изначального сакрального, в их понимании языка, и т. д. Это осознание, стремление сохранить свой этнос-род, уберечь его от растворения в пришлых племенах, от деградации и конечной гибели и толкали их на паломничество к святыням и иные меры, не всегда известные нам.

Тем не менее объективные обстоятельства (экспансия иных предэтносов, а с III тысячелетия до н. э. и этносов в земли, заселённые русами) оказались сильнее субъективной воли поколений жрецов-волхвов, пытавшихся сохранить самобытность своего народа. Если бы было иначе, мы имели бы и ныне в Месопотамии, Палестине, Сирии, Малой Азии развитые и могучие государства потомков русов, говорящих на одном с нами языке (при возможных диалектных расхождениях, какие имеются у русских, сербов, белорусов, украинцев…).