Тайны древних цивилизаций

Вскоре Цезарь оказался под угрозой, потому что был замешан в одну темную политическую историю. В 65 году до н. э. консул, которым по стечению обстоятельств оказался великий оратор Цицерон, обвиняет человека, которого зовут Луций Сергий Катилина, а Катилина был уже при Сулле достаточно замаран своим участием в терроре. И вот Цицерон обвиняет Катилину в том, что тот хочет разрушить республику и захватить власть, что он со своими друзьями составил заговор против римских свобод. Похоже на то, что первый заговор, в котором Цицерон обвинял Катилину, был сильно им раздут, а масштабы и характер замыслов очень преувеличены. Некоторые историки предполагают, что никакого заговора и вовсе не было, а была только нормальная для Рима политическая борьба. Потом, когда Катилина бежал из Рима и попытался с войсками вернуться в Рим и захватить его, второй заговор безусловно существовал и был подавлен, Катилина погибнет в бою, его друзья в Риме арестованы, а в истории он останется прежде всего благодаря знаменитым речам Цицерона, его великим Катилинариям, с которых по всему миру во все времена начиналось изучение латыни, и все, как и мы когда-то на первом курсе, учили первую Катилинарию: «Доколе же ты, Катилина, будешь злоупотреблять нашим терпением». И дальше красивейшая и прекрасно звучащая цицероновская латынь будет ассоциироваться с этим заговором, независимо от того, имел место первый заговор или нет.

Но при чем тут Цезарь? Дело в том, что Цезарь не то знал об этом заговоре, не то как-то в нем участвовал. Во всяком случае, какие-то обвинения против него выдвигались, он довольно успешно их отвергал, хотя во время одного из разбирательств в сенате, а разбирательство это проходило при открытых дверях, и люди снаружи стояли и слушали, успех изменил ему. И хотя Цезаря не смогли ни в чем обвинить, но, когда он вышел, ему стали угрожать, на него стали кричать, была нешуточная опасность, что жители Рима сейчас набросятся на него, как на губителя свободы. Но этого не произошло. Цезарь продолжает делать карьеру, он сохраняет свой пост верховного понтифика.

Через несколько лет после заговора Катилины происходит скандал, тоже очень громкий, с которым связано одно известное изречение Цезаря. В его доме его жена, как жена верховного понтифика, проводила празднество, в котором участвовали римские матроны. Празднество, на котором могли присутствовать только женщины, было посвящено Доброй богине, покровительнице женщин, – невероятно важный праздник, связанный с плодородием, с продолжением жизни. На время этого сакрального празднования все мужчины покидали дом, оттуда выносили даже изображения мужчин, уводили животных мужеского пола. И вот на это тайное действо, которое начинали готовить днем, а проводили ночью во тьме, проник, переодевшись женщиной, римский «плейбой», представитель золотой молодежи Публий Клодий Пульхр, – и его поймали. Это было страшное кощунство, осквернение святыни, ему угрожала смертная казнь, но потом дело спустили на тормозах. Возможно, Цезарь воспользовался этим поводом, потому что уже собирался развестись со своей женой, так как у нее не было детей, или же, как потом, когда его спросили, почему он разводится с женой, хотя он отрицал, что у Клодия был роман с его женой, его спросили: «Почему ж ты разводишься?», на что он произнес знаменитую фразу: «Жена Цезаря вне подозрений». Это часто воспринимают как то, что жене Цезаря можно делать что угодно, и подозрения ее не запятнают. Но на самом деле смысл противоположный: жена Цезаря обязана сторониться даже тени подозрения. В то время Цезарю около сорока лет, и он уже строит очень большие планы на будущее. В какой-то момент он был отправлен с военным поручением в Испанию, большая часть которой уже подчинялась римлянам, в связи со вспыхнувшими там восстаниями против римской власти. Как говорили римляне, там действовали разбойники, и Цезаря отправили в Испанию разобраться с этими разбойниками. Восстание он успешно подавил, но считается, что, проезжая мимо какой-то маленькой деревушки, он сказал: «Я хотел бы лучше быть первым человеком в этой деревне, чем вторым в Риме». Вот оно, его невероятное честолюбие, которое проявляется пока на словах, но скоро будет явлено и в делах.

Ч. Маккари. Цицерон разоблачает Катилину. 1888 г.