Тайны двора государева

— Во дворце нынче и впрямь тесно стало, развелось всяких приживалок — что полчища прожорливой саранчи. В Александровке пруд рыбой богат, все тебе развлечение. Про злые умыслы — пустой брех. Коли такое прозналось бы, в даль такую не отправил бы, а всех злодеев приказал бы лютой смертью казнить. Иди, не печалуйся, братец Петруша… Поезжай с Богом.

Петр скрипнул зубами, дернул головой и, не прощаясь, ушел.

Он вдруг вспомнил казнь Афанасия, и в голову пришла мысль — каверзная.

Тонкая политика

Прямо от царя Федора Петр отправился в кремлевский двор, нашел плотника Степана Исаева.

— Постучать молоточком хотите, Петр Алексеевич? — ласково спросил тот, весело блестя красивыми черными глазами и вынимая изо рта гвоздь, — потешную палатку дранкой крыть собирались.

Петр ничего не ответил, лишь оглянулся окрест. В ворота въезжал воз с провизией, возле Успенского собора толпились богомольцы, несколько стражников, хлопая друг друга по плечам, о чем-то громко спорили.

— Скажи, Степан, — решительно произнес Петр, — ты слыхал: меня с матушкой моей Натальей правительница Софья и Языков хотят отправить в Александровку и там, подобно царевичу Димитрию, умертвить?

Плотник побледнел, выронил на землю рубанок и, перекрестившись, произнес, чуть заикаясь от страха:

— Господь с ва-ами, Петр Алексе-евич, что та-акое речете?

Петр округлил глаза:

— А чего особенного я сказал тебе?

— Ну ка-ак же, будто вас… подобно царевичу… в Угличе…

— Вот и ты то же самое говоришь, знаешь об том, — весело вдруг произнес Петр и, повернувшись к стражникам, дискантом крикнул: — Служивые, сюда: слово и дело!

Плотника поволокли в Сыскной приказ.

Доказательство

После третьего удара кнутом на виске кожа сошла с лопатки дворцового плотника, обнажив белую широкую кость. Степка заорал:

— Во всем винюсь, говорил, что царевича Петра Софья умертвить жаждет… А от кого сам услыхал, того не помню…

Судьи составили приговор.

Подьячий Сыскного приказа принес на подпись Федору Алексеевичу экстракт, зачитал:

— «Дворцового плотника Степку Исаева за предерзостные слова и вранье, будто царевна Софья хочет умертвить братца своего Петра, яко Годунов царевича Димитрия, орлить раскаленным стемпелем по лбу, рвать ноздри и отправить в ссылку в Сибирь на вечное житье с женой и детьми и устроить их там на пашню».

Федор Алексеевич указ подтвердил собственной подписью, почесал за ухом и задумчиво покачал головой:

— Коли чернь про то ведает, стало быть, Петруша мне правду рек! — и приказал остановить сборы в Александровку, а отправить семью Петра в подгородное Преображенское, где тот и прежде каждое лето живал. — Все ко мне ближе будет.

Выяснилось, что в Преображенском никакого ремонта Языков не затевал.

Эпилог

Когда в 1682 году Петр сел на трон, ему попалось прошение некой Неонилы Самотесовой, якобы напрасно оговоренной под пыткой, с просьбой позволить вернуться в Москву. Петр в тот случай был в добром расположении духа и прошение подписал утвердительно. Неонила поселилась в своем дому в Котельниках и к Кремлю даже близко теперь не подходила.

Бывший солдат Феогност Кривой вошел во вкус и еще два раза кричал «Слово и дело», но в 1695 году за ложный извет на светлейшего князя Меншикова был бит кнутом нещадно, в клещах палача Луканова потерял язык и ноздри и сослан в Сибирь, в дальние города, в государеву работу навечно.

Что касается плотника Степки, то мудрый не по возрасту Петр и думать про него забыл. И то сказать — политика!

Маруська-разбойница