Тайны двора государева

Пока государь размышлял, небо от видения расчистилось. Государь махнул платочком, палач зажег дровишки. Они оказались сухими, и Рокентин, поначалу оравший нечеловеческим голосом, вскоре наглотался дыму и сгорел быстро.

Но бриллианты, видать, и впрямь обладают дьявольской силой. Пробегут годы, и застежка Рокентина вновь окажется в центре событий трагических. И события эти повлияют даже на ход российской истории. Об этом вам еще предстоит узнать из нашей книги.

Прощальный поцелуй

Екатерина Великая, оперевшись полными округлыми локтями на широкий подоконник, глядела в серую муть октябрьского дня 1768 года, на темную, ставшую тяжелой и тягучей воду Невы. Нагоняя дрему, княгиня Дашкова, ближайшая подруга государыни, которой еще предстояло стать директором Петербургской академии наук, зачитывала смету расходов:

— Жалованье годовое двум секретарям по девятьсот рублев, четыре сторожа для топки и уборки здания, казна чей — семьсот пятьдесят рублев на всех, двум переводчикам по четыреста пятьдесят, шесть сотен на дрова, бумагу, чернила и книги. — Дашкова разгладила лист бумаги, близоруко поднесла его к глазам. — Среди мелких расходов — на пять рублев спирту для двух голов мертвых…

У Екатерины сразу же отлетела сонливость, она повернула голову к Дашковой:

— Какие еще «головы мертвые»?

— Не ведаю того, государыня. Тут написано так. В Кунсткамере…

— Прикажи, чтоб сюда подняли.

…Вскоре служители поставили перед государыней две большие банки. В них находились человеческие головы — мужская и дивной красоты женская.

Екатерина удивилась:

— Как замечательно сохранились! Но кому они принадлежали?

Дашкова выкатила и без того громадные голубые глазищи:

— То мне неведомо. Надо спросить академика Штелина. Похоже, хранятся со времен Петра Алексеевича, тот любил курьезы. Штелин же как раз закончил свое «Полное собрание анекдотов о Петре Великом». Может, знает?

Превратности судьбы

Пока снарядили лакеев для поиска и доставки старенького искусствоведа и гравера, собирателя исторических сведений Штелина, государыня с любопытством и некоторым страхом разглядывала мертвые головы:

— Я просто поражаюсь, до чего хорошо они сохранились! И обратите внимание, Екатерина Романовна, ка кие красивые лица. А ведь некогда жили, улыбались, любили…

Дашкова задумчиво сказала:

— Наверняка с этими персонами связана какая-то страшная история.

— Я тоже так думаю, — согласилась императрица. — Как жаль будет, ежели мы в сию тайну не проникнем.

Наконец, белым фуляровым платком утирая круглое, доброе лицо, появился запыхавшийся Штелин. Едва взглянув на сосуды, сразу же сказал:

— Зрите сюда, государыня! На основании банок гравировка: для женской головы — «Марта 14, года 1719», а для мужской — «Ноября 16, года 1724». Сии головы принадлежали, быть может, самым красивым и знаменитым людям эпохи Петра Великого. Оба поначалу были обла сканы судьбой и оба кончили на эшафоте.

Государыня нетерпеливо спросила:

— Яков Яковлевич, не томите: так кто они? И почему все-таки в петровской Кунсткамере?

— О, милостивая государыня, сей разговор вельми долгий.

— Мы готовы слушать! Сейчас нам принесут вино и фрукты, а мы уже превратились в само внимание.

Собрание уродов

Екатерина Великая удобно устроилась на бархатной козетке, с очаровательной простотой усадив рядом с собой Дашкову. Штелину лакей подал глубокое кресло. Тот, смакуя рубиновый шато-лафит, неторопливо начал: