Тайны египетских пирамид

Но это не все. Подозрение в фальсификации вызвало содержание надписей. Первым обратил на это внимание Сэмюель Бирч, эксперт Британского музея по иероглифам, одним из первых читавший открытие Виза. Бирч считал, что в иероглифической письменности большое значение придавалось качеству и точности изображения знаков, и, собственно, отсюда и пошла каллиграфия. Скоропись с небрежным начертанием символов возникла гораздо позже, уж никак не при Хуфу. В то время египтологи вообще считали, что скоропись (или иератическое письмо) возникла около тысячи лет спустя после Четвертой династии. Более того, надписи в камере представляют собой смесь разных стилей письма, что также вряд ли возможно. Сегодня специалисты расходятся во мнениях относительно того, использовалась ли иератика во времена фараона Хуфу. Насколько этот спор имеет отношение к науке, а насколько к оправданию Виза – решать не нам. Заметим лишь, что надписи эти мог бы нанести человек, сидя в тесной разгрузочной камере в скрюченном состоянии. И вернемся к оценкам Бирча.

Он отметил, что в одной из надписей знак «хороший, щедрый» используется для обозначения числа 18, что является грамматической ошибкой. Сегодня эта ошибка рассматривается как доказательство постройки пирамиды на восемнадцатом году правления Хуфу. И считается уже не ошибкой, а «исключением из правил», так как нигде больше подобной замены так и не найдено.

Еще одна странность надписей – в том, что Хуфу постоянно называется разными именами. В этом, собственно, ничего удивительного нет – у любого фараона, как мы уже знаем, было несколько имен. Но не естественно ли было при нанесении пометок на камни использовать, хотя бы ради единообразия (пометки-то технические!), какое-то одно имя? Полное имя фараона использовалось обычно при его титуловании, здесь же в этом не было никакого смысла. Но каждое имя стоит в отдельной надписи на отдельном камне.

Не менее загадочными показались Бирчу и символы, следовавшие непосредственно за картушем. Бирч предположил, что это – один из титулов фараона, такой как, например, «Повелитель Верхнего и Нижнего Египта». Но единственным аналогом этих иероглифов оказался титул, обнаруженный на крышке саркофага супруги Амасиса из династии Саисских царей. А фараон Амасис правил в VI веке до н. э. – через две тысячи лет после фараона Хуфу!

После Бирча проблемами надписей занимались Карл Ричард Лепсиус и Флиндерс Питри и также были весьма смущены количеством «исключений», которые не имеют аналогов за все 4000 лет иероглифического письма.

Но и это еще не все. Одно из имен фараона в разгрузочной камере читается как Хнум-Хуфу. Во времена полковника Виза, да и позднее, это имя считали одним из титулов фараона. Но с развитием египтологии появилась интересная версия, что это словосочетание переводится как «брат Хуфу». А брат Хуфу – Хафра! Что делает имя Хафры среди пометок на камнях пирамиды Хуфу, непонятно. Хотя с полковником вроде бы коечто становится яснее…

Еще один любопытный нюанс: за два месяца до открытия Виза итальянский исследователь капитан Кавиглия обнаружил надписи в некоторых из мастаб неподалеку от Великой пирамиды. Иероглифы, нанесенные красной краской на строительных блоках, использовались строителями Древнего царства в качестве пометок, куда эти блоки должны быть помещены. Интересно, что мастабы, в которых были найдены пометки, имеют отношение к чиновникам не только Хуфу, но и других фараонов Четвертой и Пятой династий, в том числе и к чиновникам Хафры.

Дальше же – еще интереснее. Бирч, проанализировав копии надписей, найденных Визом и Перрингом, заметил, что имя Хуфу написано с ошибкой. Первый символ имени вместо заштрихованного круга, каким обозначается звук «х», изображен в виде круга с точкой в середине. А это – символ бога Ра, и в таком случае читаться надпись должна уже не «Хуфу», а «Рауфу»!

Виз, однако, заявил, что в копии вкралась ошибка, и во всех официальных публикациях, кроме первой, круг уже заштрихован. Ошибку якобы допустил Уилкинсон, автор первой копии. Но ведь и сам Виз почему-то обнаружил ошибку лишь после того, как на нее указал Бирч! Смущает и еще один нюанс: пока Бирч не дал надписям свою оценку, Виз отказывался выслать их копии другому специалисту по древнеегипетским иероглифам – Роселлини.

Вот так! Вызывают подозрения и записи из дневника самого Виза.

28 марта 1837 года он записал: «Я закрепил свечу на конце палки и просунул ее в маленькое отверстие, проделанное над комнатой Дэвиса, и я едва не умер от радости, увидев, что передо мной была точно такая же комната, что и под нею».

30 марта Виз вошел в это помещение. Он весьма подробно описывает отполированный потолок, черный порошок, засыпавший весь пол, и свое пребывание в открытой им камере. Но лишь на следующий день, когда «приехали м-р Перринг и м-р Маш, и мы пошли в комнату Веллингтона, чтобы произвести некоторые измерения, во время чего мы обнаружили отметины каменщиков».