Тайны египетской экспедиции Наполеона

В городе музей (храм муз), где в эпоху греческих царей Птолемеев была самая обширная в древнем мире библиотека, в которой насчитывалось двести тысяч свертков рукописей при первом Птолемее и до четырехсот тысяч при его сыне, а рядом с ней научный центр, Посидион - храм Посейдона, Цезариум - храм божественного Юлия Цезаря и римских императоров, Сома - надгробное сооружение, где находилось тело Александра Македонского, а также театры, дворцы и рынки.

Все это было создано за две тысячи лет до Наполеона.

Часы показывают восемь утра. Главнокомандующий смотрит в подзорную трубу и видит башню Арабов, минареты городских мечетей, мачты турецкой каравеллы на якоре в порту. Он поднимается на пьедестал Помпеевой колонны, что на расстоянии пушечного выстрела от города, и рассматривает крепость в бинокль.

Бертье говорит, что Бонапарт желал начать переговоры, чтобы избежать кровопролития, «но страшный вопль, произведенный мужчинами, женщинами и детьми, и канонада из нескольких орудий показали намерение неприятеля».

Тогда главнокомандующий «велел ударить».

На штурм! Генералы Мену, Клебер и Бон проводят дерзкие атаки - без единой пушки! Первые два ранены (Клебер пулей в голову, Мену сброшен со стены и контужен), но цель достигнута.

Не зря Наполеон искал во Франции арабские литеры для своей походной типографии - они уже пригодились. Многочисленные прокламации на французском, арабском и турецком языках расклеены по всему городу. Царству мамелюков пришел конец!

При штурме погибли 15 человек и 60 были ранены.

«Как только Бонапарт сделался владетелем Александрии, так приказал транспортные суда ввести в порт города и приступить к выгрузке лошадей, амуниции и других предметов, на них находящихся».

Бертье пишет, что военные суда не могли войти в порт и остановились на дальнем от него расстоянии, на рейде. Затем последовала «продолжительная и трудная выгрузка с военных судов артиллерии».

Город сопротивлялся, но разграблен не был («Грабеж обогащает немногих, бесчестит всех, уничтожает ресурсы и делает нашими врагами тех, чье благорасположение нам нужно»). 700 турецких рабов, освобожденных на Мальте, Бонапарт отправил на родину.

Он быстро договорился с местными арабскими племенами. Их вожди подписали договор, по которому обязались держать открытой дорогу из Александрии в Даманхур для армии и отдельных лиц, представить в 48 часов 300 лошадей по цене в 240 ливров за животное и 500 дромадеров (одногорбых арабских верблюдов) по цене в 120 ливров, сдать в наем тысячу быстроходных верблюдов с погонщиками и вернуть взятых в плен французов. Бонапарт разделил с вождями трапезу и выдал задаток. Он провел в Александрии почти неделю и поручил шейхам и именитым гражданам «управление и суд».

Авангард генерала Дезе пошел на Даманхур тремя днями раньше Бонапарта. Армия, оставив раненого Клебера в Александрии во главе сильного гарнизона, двинулась на Каир через пустыню.

Туда же - вверх по Нилу - поплыли корабли контр-адмирала Перре, «отважного моряка из порта Сен-Валери-сюр-Сомм».

Испытание пустыней

Большие батальоны солдат в синих мундирах бредут по пескам.

Они высадились на берегах Африки, как некогда войско Людовика Святого.

Который стоял лагерем несколько месяцев, молился, пошел на врага, был разбит и попал в плен. Который в своем поклонении Всевышнему отнюдь не выглядел, как человек дела. И мы найдем мало общего между ним и вождем синих.

Тот не желает молиться старому Богу, но хочет основать религию, соединить Восток и Запад, стать властелином мира. Он видит себя едущим верхом на слоне с тюрбаном на голове и новым Святым Писанием в руках.

Обливаясь потом, его легионеры несут оружие, ранцы, боеприпасы и различное добро. Некоторые сходят с ума от жары и кричат, как дети.

Их привела сюда не божественная страсть, но план, рожденный в голове командира. Уверовавшего в свою Звезду во времена итальянской Илиады.

Наполеон не придавал значения погоде в странах, в которых осуществлял великие проекты. Он ждал от своих товарищей и соратников самопожертвования - и те совершали подвиги.

«Тот имеет право жертвовать чужими жизнями, кто своей не очень дорожит».

Кампании 1805-1807 годов он проводит в плохое время года, и люди страдают от холода, а зима 1812 года станет поистине катастрофической.

Планируя поход в Африку и Азию, он ни словом не упоминает о том, что боевые действия развернуться в самые жаркие дни - в июле-августе. Солдатам предстоит не только сражаться - они должны будут пересекать огненные и безжизненные пустыни.

Даже Дезе стушевался. Он писал Бонапарту из Богагире: «Ради Бога, не оставляйте нас в этом положении. Войско теряет бодрость и ропщет. Велите нам быстрее идти вперед или отступить: деревни ни что иное, как опустошенные хижины».

Вдобавок, племена, подписавшие договор в Александрии, получили «фетфу» улемов и шейхов Каира, приказывавшую взяться за оружие для защиты веры, что они и сделали.