Тайны Эльфигории (СИ)

– Увы, уже не могу! Сорвав печать забвения, я истратил магическую силу. Теперь все, – развел руки в стороны. – А ты прекрасно знаешь, здесь нет магии и мне не восстановить утраченную силу. Благодари Амдира. – И Бельфедор с усталым видом закатил глаза.

– А как же искра? Я помню, ты говорил про восстанавливающую энергию.

– Говорил, – утвердительно ответил он, – было две сферы, осталась одна.

– А где вторая?

– Двадцать лет назад приходил Герион, и мне пришлось отдать ему искру.

– Зачем она нужна ему? – усмехнулся Дэрик. – Он же не друид.

– Он больше, чем друид. – В поникших глазах сверкнула былая ярость. – Он король! Ему под силу прочесть заклинание, в его жилах течет кровь Энерта.

– А раньше не мог сказать? – холодным, пронзительным взглядом заглянул он в глаза Бельфедору. – Почему до сих пор молчал?

– Ступай-ка лучше домой, эльф! Так будет лучше для всех.

Коснувшись плечами, они разошлись. Дэрик, опустошенный услышанным, не спеша направился к выходу. Бельфедор молча облокотился на подоконник и задумчиво скрестил руки на груди.

Дэрик, после встречи с друидом, направился на обговоренное с дочерью место. Зорким взглядом он пытался разглядеть звезды сквозь засвеченное огнями города небо. Их завораживающий холодный блеск напоминал ему закованных в мифриловые доспехи эльфийских воинов, в свое время защищавших Салампик. Спустившись в подземку, он растворился в толпе.

Голос дочери воодушевил Дэрика. Он поспешно затушил окурок и незаметно выбросил его в урну. Спустившись по ступеням, он по-отцовски обнял дочь.

– Привет, еще раз.

– Снова куришь, ты же обещал? – с нескрываемой обидой в голосе произнесла эльфийка.

– Знаю, вредная привычка, но она сильнее меня, – ответил он бдительной дочери. И достав из куртки пачку, демонстративно смял ее. – Это была моя последняя сигарета! Понимаю, ты заботишься о моем здоровье, стараешься как лучше. Но ты же знаешь, – с самоиронией добавил, – что мы все равно бессмертные!

– Бессмертные? – манерно рассмеялась Милина. – Ты забыл уточнить, папа, что бессмертные мы только для людей.

– Да, в этом ты абсолютна права! – согласился Дэрик и внимательно посмотрел на дочь.

– И не только в этом, – утвердительным тоном произнесла эльфийка. – Вот ты постоянно печешься обо мне, как о маленькой, даже порой чересчур. Больше не хочу жить лишь грезами об Эльфигории! Боюсь, она потеряна для эльфов навсегда. Теперь наша основная задача приспособиться. – И с досадой прошептала: – Ты же понимаешь, Энтэмариус не позволит нам вернуться! – Устремив взгляд в одну точку, вдумчиво подбирая каждое слово, она уверено договорила: – Пойми, нависшая тень слишком сильно вцепилась острыми когтями в Салампик. Ты же помнишь побег?

Дэрик многозначительно вздохнул.

– Герион, Бельфедор, ты и я, – продолжила Милина, прикусив нижнюю губу. – Мы открыли портал в этот мир. И в своих снах я часто вижу злостное лицо Энтэмариуса. – Глаза ее заискрились ненавистью.

– Нельзя так, – ответил решительно Дэрик. – Мы обязаны вырвать Эльфигорию из когтей чудовища! А пока повторюсь: принимай зелье, как и раньше. Точно в срок!

Милина посмотрела на отца, но ничего не ответила. По ее отзывчивому взгляду Дэрик понял, что она выполнит его просьбу.

– Кстати, не спросил. Как твои дела на работе?

– Все отлично! Ты же знаешь, я обожаю танцы. Это моя жизнь! – твердо ответила Милина.

– Да… помню. Еще маленькой девчушкой ты воображала себя великой танцовщицей. Ходила, приплясывала, то там, то сям, – озвучил вслух приятное воспоминание Дэрик.

– Да, вот такая я у тебя! Плясунья! – рассмеявшись, произнесла Милина и прижалась к груди отца. Поправив непослушную челку и взглянув на часы, она торопливо проговорила: – Ой, совсем с тобой заболталась. У меня же сегодня выступление. Все, пап, убегаю. Пока.

– Хорошо, милая. Удачи тебе!

Убедившись, что дочь исчезла из виду, он достал из кармана еще одну пачку сигарет и с задумчивым видом закурил.

Глава 4. Подарок

Олег, сокрушенный предательством, молча лежал на кровати. Веки прикрывали карие глаза, полные грусти, печали и боли. Тягостные мысли кружили в голове, наполняя сердце невыносимой злобой. Повторяющаяся картинка вновь и вновь всплывала в памяти, не давая ему забыть о случившемся.

– Как она могла так поступить со мной? Предала меня… За что? Я так ей верил! Со всей душой к ней, а она… – мысленно терзал себя Олег, пытаясь найти хоть какие-то ответы.

Навязчивые мысли не отпускали, держа его мертвой хваткой. Набухшая слеза невольно выступила в уголке глаза. Машинально смахнув ее ладонью, он открыл глаза и потянулся к прикроватной тумбе. Дрожащей от переживания рукой он схватил блокнот с потрепанной обложкой из кожзаменителя, в котором на каждой странице были наклеены цитаты, вырезанные бритвой из старых книг. Открыв его наугад, взгляд с ходу упал на фразу: «Omne quod fit, fit in melius», что с латыни переводилось как: «Все что не делается, делается к лучшему».

– Чушь! – произнес в замешательстве Олег, слегка потрясся головой. – Полный бред!