Тайны Елисейского дворца

В то время как Жюно провожал Наполеона к карете – император возвращался в Тюильри, где готовились к свадебной церемонии, – Лаура отправилась в комнату невесты, где уже хлопотали Полина и Элиза. Невеста… похоже, готова была расплакаться.

– Боже мой! Что случилось? – воскликнула Лаура, забыв, что, прежде чем войти, должна была сделать реверанс.

– Катастрофа! – сообщила Полина, поднимая голову от дорожного сундука, в котором рылась.

Лаура улыбнулась своей гостье, взяла ее за руку, усадила в лучшее кресло и позвонила, попросив принести «мягкое успокоительное» и прохладительные напитки, потом подошла к Полине, чтобы помочь в ее поисках.

– Ты можешь сказать, что ты ищешь, и в чем состоит катастрофа?

– У нашего юного величества нет рубашки! В сундуке чего только нет! Даже теплые зимние тапочки! А нам нужна рубашка, потому что та, что на нас, промокла от пота…

Последние слова Полина произнесла шепотом, и Лаура тоже шепотом спросила:

– И больше багажа у нее нет?

– Есть. Два фургона везут кладь и даже подарки для семьи, но они поехали в Париж, чтобы быть к ее услугам завтра. А на этот вечер у бедняжки есть какие-то зимние вещи, придворное платье и ни одной нижней рубашки. Нужно непременно раздобыть ее! Кто-то у нас с подходящей фигурой? И твои и мои будут ей узки. А принцессе не предложишь неведомо чье белье!

Молодые женщины без большой надежды вновь принялись рыться в сундуке, и вдруг Лауру осенило.

– Кажется, я придумала! Аделина! – позвала она, и верная камеристка тут же появилась, наскоро присев в реверансе и ожидая приказаний. – Ты знаешь, где лежат рубашки, которые я надевала, когда ждала сына?

– Разумеется. Все ваши вещи в полном порядке лежат на полке в шкафу. Мадам генеральша желает, чтобы я принесла их?

– Да, принеси. И поскорее. И пришли двух горничных с принадлежностями для шитья.

Когда пять минут спустя рубашки были принесены, юная немка взглянула на них с восхищением:

– Какие красивые!

– Еще бы! – подтвердила Полина, развернув чудо из тонкого батиста, отделанное валансьенскими кружевами. – Неужели ты такая кокетка, Лоретта? Даже в таком состоянии?

– Именно в таком состоянии и нужно быть кокеткой, чтобы смягчить неизбежный ущерб, наносимый отношениям с мужем. Ваше императорское высочество сама в этом убедится, когда соизволит последовать примеру своих подруг, – прибавила Лаура, сразу заговорившая официальным тоном, стоило появиться Элизе. Княгиня Бачиокки относилась к соблюдению нового этикета с не меньшим трепетом, чем в Версале. Но ее появление успокоило гостью, и сразу стало понятно, что за время путешествия Элиза подружилась с будущей невесткой.

Понадобилось минут десять, не меньше, чтобы облачить в рубашку нежную и свежую пышность той, которая станет завтра ее величеством королевой Вестфалии и будет пользоваться при дворе особым почетом. Ей должна будет кланяться даже гордячка Каролина: титул великой герцогини был ниже королевского.

После рубашки на принцессу надели и платье Лауры того же времени. Теперь Екатерина блистала в придворном наряде из бледно-розовой парчи с глубоким декольте, обшитым серебром, благодаря которому можно было восхищаться атласным перламутром ее плеч и груди. Блестящие темные волосы принцессы были уложены в красивую прическу, скрепленную диадемой с бриллиантами и рубинами. Ей предстояло теперь спуститься по парадной лестнице в гостиную, разделенную с трех сторон колоннами как бы на три комнаты, которые легко было отделить или присоединить. Екатерина появилась, и ее встретил восхищенный шепот. А когда Жером бросился навстречу невесте, подал ей руку и, получив ее, поцеловал, раздались аплодисменты. Жером должен был повести Екатерину к столу, где она займет место между ним и его старшим братом Жозефом, скромным и даже застенчивым человеком, несмотря на свои очевидные административные таланты (по профессии он был адвокатом). А пока их не позвали в столовую, Жером принялся знакомить невесту с многочисленным семейством Бонапарт. Полина и Лаура воспользовались передышкой и поспешили уединиться, чтобы привести в порядок прически и платья, несколько помявшиеся во время швейных работ.

– В первый раз я работаю горничной, – усмехнулась Полина, поправляя серебряные кружева на декольте.

– Не сомневаюсь, но скажу, что мне было приятно о ней позаботиться. Бедная девочка, должно быть, растерялась перед таким множеством Бонапартов, а красивое платье придает женщине уверенности.

– Согласна. Завтра мы уже не сможем оказать ей такой услуги, а ей придется встречаться со всем двором, и, главное, с Жозефиной, самой элегантной женщиной в мире.

– У императрицы доброе сердце, она не станет подавлять новенькую.

– К тому же она заинтересована, чтобы наша Екатерина была плодовитой и подарила империи наследника. После того как сын Гортензии и моего брата Луи умер, у Напо нет наследника по мужской линии с кровью Бонапартов, а это может повести к разводу.

– Мне кажется, он не стремится к разводу. Во всяком случае, я так думаю.

– Только потому, что сидишь у себя в красивом замке и не слышишь придворных сплетен.