Тайны Энраилл

Тодж бросил меня прямо возле пня, закружил вокруг. Я нащупал ключ на груди. Отдышавшись, стащил шнурок. Стал подниматься на локте и непременно свалился бы, но мальчик вцепился в куртку, помогая сесть. Удерживал, пока я возился с замочной скважиной прямо в темноте под пнем. Приподнял крышку и нащупал стекло. Вытаскивал зелье одно за другим, пока не нашел нужный флакон заживляющего масла. Зубами откупорил и, вылив густую оранжевую жидкость на шею, размазал ее по ране. Через долгие минуты разболелось горло и уши, еще немного — и засаднила кожа. Несмотря на боль, жадно вдохнул полной грудью. Голова снова закружилась.

Кроме флакона со слабым зельем бодрости, в тайнике ничего полезного больше не было. Оно подействовало почти сразу: кончики пальцев закололи, к ногам вернулась чувствительность. Через пару часов его действие закончится, а оно успеет выжать из меня все силы. В лучшем случае я усну, в худшем — умру от истощения.

На дне сундука нашлись три крохотных свитка из кожи и две плетенные ис’сиары. Я спрятал их за пазуху, остальное убрал обратно в тайник. Посидел немного, позволяя себе отдохнуть. Кто-то зарычал неподалеку. Пора уходить. Кровь приманивает нечисть.

Ухватившись за стремя, с трудом поднялся на ноги. Тодж присел, позволяя забраться на него, и без команд двинулся по дремучему лесу, прислушиваясь к окружению, обходя опасные места. Я держался за луку седла, стараясь не уснуть.

«Я буду ждать на рассвете».

Я вернусь.

Глава 3. Поток

Аня.

Пещера оказалась немаленькой, уходила вглубь, но туда мы не спускались. В одном из карманов неподалеку от входа нашлось озеро с теплым источником. Вода была мутной от мела, темной из-за низкого свода пещеры, но Охарс окрашивали ее в красивый изумрудный оттенок. Я помогла Елрех разделать зайцекрыла, собиралась к озеру, но заметила, как в коридор юркнул Ромиар, уводя с собой фангру. Ивеллин разложила у костра наработки по ведьмовскому знаку и разрушительным визитам Правителей. Не так давно я немного рассказала ребятам о языческих богах, провела параллель между их Правителями, и они неожиданно согласились, что сходство есть.

Я потопталась у наших вещей, рассматривая разложенные покрывала, карты, которые успела выучить наизусть, и зелья. В котелке варилось мясо, вода не спешила закипать. Огонь лизал почерневшее дно посудины.

Не придумав себе никакого занятия, я произнесла:

— Я наружу, поищу хвощ поблизости. Надо бы почистить котелок.

Ивеллин даже не кивнула и не взглянула на меня. Хмурилась, ворочая листки и быстро внося записи в дневник. Однако вскоре мне в спину донесся голосок:

— Ты не увидишь Вольного. Скоро опустится туман. В этом регионе ветер по вечерам успокаивается, и сгущается туман.

Кейел вернется на рассвете, но от ее слов почему-то все равно сердце сжалось. Я ждала его возвращения с первых секунд, как повернулась к нему спиной.

— А почему туман называют пылающим?

Она не отрывала глаз от записей. Махнула рукой, сжимая в ней афитакскую палочку.

— Сходи посмотри.

На улице и вправду было безветренно. Солнце клонилось к горизонту, на одиноком тополе пела птица. Я прошла по каменному уступу, облокотилась на один из валунов и посмотрела вдаль. Долина выглядела ломанной: с резкими углами скал и такими же углублениями иссохших рек, давно заросшими бурьяном. Орел кружил высоко в небе. Туман сползался в низинах. Я смотрела в сторону, откуда мы пришли. Куда свернул Кейел? Где появится на рассвете? Дурное предчувствие не отпускало, продолжало грызть изнутри, портило настроение.

— Найди себе занятие, — прошептала, отворачиваясь от алеющих лучей солнца.

Сжала кулаки и стала спускаться по камням, высматривая хвощ. Когда-то Елрех научила меня, что сок этого растения разъедает гарь и грязь. Песок царапает посуду, а тут получается очистка мягче. На Земле я бы никогда даже не узнала, как выглядит хвощ, а в Фадрагосе пришлось. Далеко отходить от входа в пещеру не стала, помня о драконах, вивернах, грифонах и прочих хищниках. Местные научились прятаться от них, подолгу просиживая без движений. Я пока еще опасалась, что испугаюсь и побегу.

В низине увидела на камне большую ящерку, присмотрелась к ее цвету: темно-зеленая, не яркая, а значит, наверняка не ядовитая. Задняя лапка была вытянута и лежала неестественно. Вывернута? Отдавлена? Кейел говорил, что мирных духов вроде Айссии надо баловать добрыми делами.

— Не бойся, я хочу помочь, — тихо проговорила.

Дожилась: говорю с собой и ящерицами. Такими темпами поверю, что Фадрагос плоский.