Тайны этого мужчины

Ладно, это странно помогает, но он все еще настаивает, что не алкоголик, и это полное безумие. Если не пьешь, потому что не можешь доверять себе, тогда это по-любому проблема, и все это время он мог быть зависим. Говорят, умный алкоголик хорошо это скрывает. Откуда, черт возьми, мне знать? Я вспоминаю вечер четверга, когда застала его в кабинете с бутылкой водки и другой женщиной. О, это плохие новости. Меня беспокоит не только то, что он выпьет, но и то, что он при этом будет делать. Интересно! Я даже не могу провести деловую встречу с клиентом-мужчиной без того, чтобы он не взбесился, хотя срыв Джесси в отношении Микаэля, кажется, оправдан. Но я не настолько сумасшедшая, чтобы думать, что он не уничтожит других моих клиентов-мужчин.

Я сбрасываю его руки со своих бедер и встаю, оставляя его с потерянным видом сидеть на корточках у дивана.

— Значит, по твоим словам, в четверг в твоем кабинете, если бы ты выпил водку, я бы застала тебя на столе верхом на Саре, а не просто уютно выглядящим с ней? — Какой ужас.

Встав, он подходит ко мне, хватает за бедра, чтобы обездвижить, и наклоняется, оказываясь в поле моего зрения.

— Нет! Не будь такой глупой.

— Не думаю, что веду себя глупо, — замечаю едко. — Достаточно того, что я волнуюсь, что ты напьешься. Не знаю, справлюсь ли с дополнительными сложностями, связанными с тем, что ты пьяным хочешь трахать других женщин! — Я визжу, но ничего не могу с собой поделать.

Он отшатывается.

— Ты будешь следить за своим гребаным языком? Это не заставляет меня хотеть трахать других женщин. Это просто заставляет меня хотеть трахаться!

— Значит, мне лучше убедиться, что я буду с тобой, когда ты выпьешь, не так ли?

— Я не буду пить! Когда ты услышишь меня, женщина? — орет он. — Мне не нужна выпивка. — Он резко отпускает меня и шагает к окну, а затем снова возвращается. Он тычет в меня пальцем. — Мне нужна ты!

И вот снова. Откуда, черт возьми, он знает? Я отбрасываю его палец от своего лица.

— Нужна, чтобы заменить тебе выпивку и траханье.

Мне хочется плакать. Все, для чего я ему нужна, — отказаться от образа жизни, который убил бы его, если бы он и дальше продолжал в том же духе. Я — его спасение от неизбежной преждевременной смерти от алкогольного отравления. Кажется, меня сейчас снова стошнит. Он, правда, боится, что я уйду, но это не имеет никакого отношения к тому, как сильно он меня любит. А к тому, что боится вернуться к никчемной жизни.

— Ты манипулируешь мной.

— Я тобой не манипулирую! — Он выглядит оскорбленным.

— Нет, манипулируешь! Сексом! Вразумляющим трахом, трахом-напоминанием. Это все манипуляции. Ты мне нужен, и ты используешь это против меня!

— Нет! — рычит он, а затем ударяет по верху шкафа с напитками, отчего десятки бутылок и стаканов падают на пол, а вокруг нас раздается звон разбитого стекла.

Я подпрыгиваю, отступая назад, но он шагает вперед и хватает меня за руки.

— Мне нужно, чтобы ты нуждалась во мне, Ава. Проще и быть не может. Сколько раз я должен тебе это повторять? Пока я тебе нужен, я забочусь о себе… все просто.

— Как порка может означать, что ты заботишься о себе? — кричу ему в лицо.

Он отпускает меня и хватается за волосы, практически вырывая их.

— Я, бл*дь, не знаю!

Возвожу глаза к небесам. Это безнадежно.

— Ты нужен мне, но не так.

Он берет меня за руки.

— Посмотри на меня, — резко требует он. Я опускаю голову, так что наши глаза снова оказываются на одном уровне. — Скажи, что я заставляю тебя чувствовать? Я знаю, что заставляешь меня чувствовать ты. Да, у меня было много женщин, но это был всего лишь секс. Бессмысленный секс. Никаких чувств. Ава, ты нужна мне.

Я смотрю на своего прекрасного, проблемного, невротичного негодяя, не отрывающего от меня глаз, и мне хочется закричать на него, ударить головой о стену и вбить в него немного здравого смысла обычным способом. Мы сводим друг друга с ума. Вот вся правда. Мы не подходим друг другу, и он, действительно, манипулирует мной. Проблема в том, что мне это нравится. Каждый раз мой внутренний сексуальный котенок выскакивает на поверхность. Я нуждаюсь в нем так же сильно, как он нуждается во мне, но по другим причинам. Он стал частью меня. Проник в мой разум и душу. Без него я чувствую себя никем. Я — ничто.

— Как я могу быть тебе нужна, если заставляю тебя делать с собой такое? — спрашиваю устало. — Теперь ты более склонен к саморазрушению, чем был до меня. Я заставила тебя испытывать нужду в алкоголе, а не просто хотеть выпить. Я превратила тебя в неразумного, сумасшедшего человека, да и я сама, безусловно, больше не в своем уме. Разве ты не видишь, что мы делаем друг с другом?

— Ава. — Его тон предупреждающий. Он знает, к чему я клоню.

— И к твоему сведению, мне не нравится тот факт, что ты такой распутник. — Мне нужно, чтобы он это знал, но потом в голову врывается самая ужасная мысль.

Я ахаю.

— Когда ты исчез на четыре дня… — Я даже не могу закончить. Сердце подскакивает к горлу и душит.

Его глаза расширяются от моего очевидного вывода, губы сжимаются, мышцы на челюсти тикают.