Тайны еврейского секса

В связи с этим на всех еврейских свадьбах произносится традиционный тост, в котором жениху и невесте напоминают о потаенном смысле обряда бракосочетания. Дело в том, что в еврейских словах, обозначающих мужчину и женщину, мужа и жену – «иш» и «иша» – есть две общие буквы «алеф» и «шин». В слове «иш» – мужчина – есть дополнительная буква «^י» (десятая буква ивритского алфавита, называемая «йуд» и приблизительно соответствующая русской букве «й»), а в слове «иша» – «женщина» – дополнительная буква «ה» (пятая буква ивритского алфавита, соответствующая фрикативному, «украинскому» «г», в транскрипции обычно обозначаемая латинской буквой «h» и звучащая на иврите как «hей»). Вместе эти две буквы образуют сочетание «йуд-hей», обозначающее одно из самых сокровенных имен Бога. Если соединить данные два слова, а затем «убрать» из них имя Бога, то останутся только две общие буквы, образующие слово «эш» – огонь. Это означает, что союз мужчины и женщины без Бога, без элемента духовности построен лишь на огне страсти, который пожирает их и, в конце концов, уничтожит их брак, после чего угаснет сам собой. Но тот же огонь страсти, озаренный именем Всевышнего, сделает их жизнь по-настоящему наполненной и счастливой.

Еще одно доказательство Божественной природы любви еврейская традиция видит в гематрии слова «בהבא» («аhава» – «любовь»).

Дело в том, что, согласно иудаизму, каждой букве ивритского алфавита соответствует определенное число (первой букве «алеф» – число 1, второй букве «бет» – число 2, третьей букве «гимел» – число 3 и т. д.). Сумма числовых значений букв, составляющих то или иное слово и называется гематрией, в которой, как правило, ищется некий мистический смысл. Гематрия слова «בהבא» равна 13 (числовое значение первой буквы этого слова «алеф» равно 1, второй – «hей» – равно 5, третьей «бет» – 2, четвертой – «hей» – 5, в сумме – 13). Но любовь всегда соединяет два любящих сердца, а сумма гематрий двух слов «аhава» составляет 26. Но 26 – это гематрия самого сокровенного четырехбуквенного имени Бога (греки называли его Тетраграммоном), состоящего из букв «йуд» – «hей» – «вав» – «hей», и отсюда, как пишет рав Бенджамин Блех в книге «Секреты еврейских слов», следует, что «когда двух людей объединяет любовь, Бог удостаивает их своим присутствием».

Из этих взглядов и берет свое начало воспринятый позднее и остальным человечеством постулат о вторичности интимной близости по отношению к духовной. И, как следствие, получение высшего наслаждения лишь при слиянии с человеком, без которого ты просто не мыслишь себе свою жизнь.

(Любопытно, что неразрывность сексуального и духовного влечений была настолько укоренена в сознании каждого еврея, что отразилась даже в знаменитом «Кодексе половой морали пролетариата», составленного Залкиндом.)

Мысль о том, что брак, рождение детей являются одним из главных, если не самым главным предназначением человека и что сексуальная жизнь возможна только в браке и никак не вне него, внушалась еврейским мальчикам и девочкам с самого раннего детства.

«И познал Адам Хаву, жену свою», – читал нараспев меламед («учитель») в хедере мальчикам первую главу Торы. И тут же останавливался и пояснял: «Почему сказано „Хаву, жену свою“, а не просто „и познал Адам Хаву“? Потому что мужчина должен познавать только жену свою и, наоборот, мужчина имеет право познать женщину только после того, как она стала его женой. Так Святой, да будет благословен Он, говорит нам, что мужчина и женщина могут жить друг с другом только в освященном Им браке».

Нужно ли после этого говорить о том, что все связанное с браком и интимной близостью между супругами связано у евреев с массой обычаев и традиций, многие из которых тщательно соблюдаются до сих пор?

Еврейское сватовство: как это делалось в древности и как происходит в наши дни

Как уже было сказано выше, фундаментальный еврейский принцип гласит, что не брак является следствием любви, но подлинная любовь рождается в браке. А это, в свою очередь, означает, что будущим супругам вовсе не обязательно быть сколько-нибудь долго знакомыми до свадьбы – главное, так подобрать пару, чтобы юноша и девушка как можно лучше подходили друг другу. Такой подход диктовался и самим образом жизни евреев на протяжении столетий: еврейские юноши с детства большую часть своего времени проводили в ешивах* за изучением Торы, а девушки росли под пристальным присмотром родителей, с первых лет своей жизни впитывая мысль о том, что главное достоинство еврейской женщины – это скромность, как в одежде, так и в поведении. И, разумеется, девушку всячески ограждали от встречи с мужчинами, так как и религиозные законы, и общественные понятия требовали, чтобы ее первым (и в идеале – последним) мужчиной был ее муж.

При этом полагалось, по меньшей мере, желательным, чтобы и у мужчины его первой и последней женщиной была именно его жена.