Тайны Франции. Заговоры, интриги, мистификации

А. Луиго понимает, каким препятствием для его концепции являются бумаги де Батца, хранящиеся ныне в архивных фондах французского военного министерства и явно отождествляющие гасконца и руководителя роялистского подполья. Луиго, однако, считает эти бумаги «творением Реставрации, сугубо подозрительными по своему содержанию», но ничем прямо не обосновывает высказанного им подозрения. Во всяком случае псевдо-Батц мог без особого труда приобрести собственность, принадлежащую Батцу с улицы Вивьен, в частности дом в Шаронне. Дом был фиктивно продан Жаном Батцем перед отъездом в эмиграцию брату актрисы Гранмезон за 10 тыс. ливров, тогда как при покупке в 1787 году за это здание было заплачено 36 тыс. ливров. В книге Ленотра дом в Шаронне изображается как центр заговорщиков. Там же поселилась актриса Гранмезон. Возможно, полагает А. Луиго, псевдо-Батц это сделал с целью скрыть, что в доме в Шаронне собирались на совещание его главные помощники — секретарь Лево, псевдомаркиз Гиш (подлинный Гиш уже давно эмигрировал), который для еще большей конспирации стал именоваться Селиньоном. По одному письму, захваченному при аресте Лево, можно судить о том, что в распоряжении псевдо-Батца находились крупные суммы — например, на его счете у голландского банкира Ванденивера находилось 216 тыс. ливров. Некоторым финансистам он был должен, другие были ему должны крупные суммы.

По мнению Луиго, эти данные, приведенные еще Ленотром, свидетельствуют о том, что деньги не могли принадлежать эмигранту Батцу и что, следовательно, их владельцем был псевдо-Батц (но ведь допустимо и предположение, что подлинный барон Батц мог получить эти средства от одной из неприятельских держав на создание шпионской и диверсионной организации). Что речь идет именно о псевдо-Батце, как считает Луиго, следует из того, что он привлек к участию в своих замыслах австрийских банкиров братьев Фрей, «двух бывших баварских иллюминатов (т. е. членов ордена иллюминатов), которые «с его помощью проникли через Гамбург во Францию и, изображая себя революционерами, без труда втерлись в якобинские круги». (Заметим, что в это время вопреки мнению Луиго ордена иллюминатов уже попросту не существовало!) Имея своих людей в Коммуне, псевдо-Батц решил распространить свое влияние на Комитет общественной безопасности. Таково было начало пресловутого «дела Ост-Индской компании», которое действительно послужило катализатором борьбы группировок внутри якобинского блока.

Но если Батц, глава заговора, — это не Жан Батц, то кто же тогда скрывался под именем барона? По мнению Луиго, следы псевдо-Батца надо искать в ирландских архивах. Некоторые данные, проливающие свет на то, кем был человек, принявший облик Батна, можно найти в работах ирландского историка Р. Хейса, обратившись, в частности, к его труду «Ирландия и ирландцы во французской революции» (Лублин, 1932) и др.

Надо в этой связи напомнить, что за столетие, предшествовавшее 1789 году, во Франции возникла довольно значительная ирландская колония. Ее основу составили ирландские католики, сторонники свергнутой в 1688 году в Англии династии Стюартов (якобиты), бежавшие от преследований британских властей и пользовавшиеся, с голами, правда, уменьшавшимся, благоволением французского двора. Позиция ирландской общины во Франции определялась рядом факторов. Прежде всего социальной неоднородностью самой эмиграции. Немалое значение имело то, что Франция считалась традиционной опорой ирландцев против их угнетателя — Англии. Когда британское правительство в 1793 году открыто возглавило антифранцузскую коалицию, для ирландских эмигрантов было естественно поддерживать традиционного союзника против извечного врага. Однако для значительной части эмигрантов оказалось совершенно неприемлемым французское революционное правительство и его политика. Большое значение имело столкновение революции с духовенством, с католической церковью, принадлежность к которой в Ирландии долгое время служила формой сплачивания народа для сопротивления иноземному угнетению.