Тайны Гарднерского двора (СИ)

— Чте ж, уверен, ежели ей будэ вигодно, вона хоть за святого отца замуж выйдэт, — спокойно заметил он. — Но ежели то ей не по нраву будэ, то вряд ли кто заставит.

— Это змотря як просити, — хитро усмехнулся король, вновь возвращаясь к созерцанию вида из окна. — Даже вона не пойдэт супротив императорской воли, а уж его я змогу убедити.

— Те ж сам ее «змеей» звал, — с иронией заметил Нотт. — Так зачем вона тебе?

— Вона мени интыресна. Хочу держати близенько, — улыбнулся Лукаш, хлопнув себя по бедру. — У самого трону.

«Как собаку», — мрачно подумал герцог. Перспектива того, что эта своевольная девица, что всегда себе на уме, будет королевой Борея, Нотту совершенно не нравилась. Потому как удержать ее от вмешательства в дела страны будет практически невозможно, если только… Эрик внимательно наблюдал за тем, как юный король нетерпеливо барабанит пальцами по подоконнику, очевидно предвкушая, как будет укрощать строптивую княжну.

Глупый избалованный мальчишка. При отце ему все давалось легко, он получал все, стоило лишь захотеть, в том числе и женщин. И княжна была, пожалуй, первой, кто не смущался, дерзил ему, а зачастую просто игнорировал, что прежде и вовсе было немыслимо. Очевидно, эта развязная манера княжны, будто она и не девушка вовсе, а парень в юбке, и привлекла этого юнца. Король даже не в состоянии увидеть, что за этой дерзостью и насмешкой она прячет по-детски добрую душу. В этом герцог не сомневался: девушка, вылечившая птицу своего врага, не может быть другой. Но чтобы самостоятельно заметить это, Лукашу необходимо забыть о собственном тщеславии; делиться же с ним секретом княжны Эрик не собирался.

Герцог еще раз тяжело вздохнул и, одернув камзол, направился в особняк. В конце концов, у него и в правду есть неотложные дела и пора бы уже ими заняться.

6

Оставив Нотта одного, Ирис без труда миновала опустевший сад и вошла в дом. Очевидно, Марианна и виконт Валенти решили уединиться где-то в другом месте. Боже, этот проходимец совсем не изменился, используя старый как мир метод — обольщение юной и очевидно не очень сообразительной девицы. Остается только догадываться, о чем думает ее мамаша, обычно столь щепетильная в вопросах воспитания. Впрочем, графиня сама, как уже видела Ирис, находилась под влиянием хваленых «дипломатических способностей» герцога. Неужели они так глупы, что не замечают, что их используют? Или им просто это нравится? Не то, чтобы Ирис была против мужчин, или их галантного отношения с женщинами. Зачастую, она сама использовала женское обаяние, но лишь в ответ на попытку использовать ее. В конце концов, это всего лишь игра, и нужно как обычно обыграть своих партнеров. Но отчего-то именно сегодня эта игра ее на редкость раздражала.

«Проклятый» виконт так неожиданно появился из-за угла, что княжна, обуреваемая самыми различными мыслями и чувствами, даже не заметила, как наскочила на него.

— Ох, и куда же ты так несешься? Да еще и с таким выражением лица? — охнул он, отступив. Валенти мягко улыбнулся и протянул руку, чтобы поправить локон, выбившийся из прически. Но княжна легко уклонилась от него и, обогнув его, холодно заметила:

— Я прошу прощения, за то, что налетела на Вас, но впредь попросила бы Вас, виконт, обращаться ко мне менее фамильярно, как того и требуют правила этикета.

— А ты повзрослела, — горько усмехнулся Валенти. — Совсем не та маленькая девочка, которую я когда-то знал.

— Зато Вы ничуть не изменились, — с брезгливостью ответила Ирис. — Все тот же лгун и предатель на императорской службе.

— Ирис! — виконт возмущенно схватил ее за руку, но та успела ее отдернуть.

— Доброта или неосмотрительность отца, пожелавшего скрыть твою подлую натуру, вероятно полагая, что ты еще можешь исправиться, позволяет тебе пробираться в дома его друзей и близких. Скажи, ты все еще прикидываешься его воспитанником? Или уже открыто признаешь, что ты всего лишь императорская шавка?

— Ирис, — предостерегающе процедил виконт, удерживаясь от того, чтобы вновь схватить ее за руку. — Тебе следует быть осторожней…

— Не бойся, я никому не скажу, что ты предал человека, любившего тебя как сына, и даже не вспомню, как ты растоптал мою душу. Но то, что ты продолжаешь творить то же самое с Люцией — это поистине выводит меня из себя!

— Люция… Здесь все по-другому… Я никогда не говорил, что люблю ее…

Ирис почувствовала, что впервые за некоторое время приходит в настоящее бешенство. Потому княжна, глубоко вздохнув и опустив голову, чтобы не видеть Валенти, глухо, но очень четко произнесла:

— Ей всего пятнадцать… Поэтому, советую тебе, не разбивать сердце хотя бы ей. Ради собственного блага.