Тайны географических открытий

И если некоторые комментаторы были склонны отождествить “оленей” Хуай Шеня с северными оленями, то по этому поводу следует напомнить, что последних никогда не разводили в странах с высокой плотностью населения, да еще в таких, где имелась своя письменность и где изготавливали бумагу.

 Описание дерева фусан во всех подробностях как нельзя лучше подходит к бумажной шелковице, часто встречающейся на островах Восточной Азии. Не может быть больше никаких сомнений, что монах Шень имел в виду это дерево. Американская же агава или алоэ не имеет ни похожих грушевидных плодов, ни коры, пригодной для производства бумаги.

 Поскольку в источнике дано превосходное описание реально существующего растения, нет никакого основания считать отчет Хуай Шеня сказкой. Кроме того, бумажная шелковица нигде в Америке не растет, но в большом количестве встречается в Восточной Азии. Следовательно, нельзя считать Фусан восточнее ареала распространения этого дерева. Но если на Сахалине и распространена бумажная шелковица, то это еще не значит, что 1400 лет назад там могли пользоваться письменностью и изготавливать бумагу. Невероятно также, что на Сахалине обитало весьма многочисленное население и была уже сложившаяся государственная организация. По тем же соображениям исключаются и Курильские острова.

 Остается одно — отождествлять Фусан с Японией V века.

 Так, данные о полном отсутствии в Фусан железа прекрасно согласуются с условиями в Японии, где и в настоящее время ощущается большой недостаток собственной железной руды.

 Сообщение Хуай Шеня о наличии в Фусан лошадей также можно рассматривать как один из весьма веских аргументов против отождествления загадочной страны с Америкой, где этих животных не знали. В Японии же, как известно, лошади тогда существовали. Правда, составленные в III в. китайские летописи династии Вей подчеркивают на основании донесений китайских послов, что в стране Во (северо-запад Японии) совсем не знают лошадей. Однако со времени японского похода в Корею в 363–369 гг. эти животные, несомненно, уже появились в Японии, и спустя 130 лет паломник Хуай Шень уже мог их там видеть.

 На первый взгляд может показаться странным сообщение о том, что в 499 г. буддизм уже укоренился в Фусан. Историками твердо установлено, что исповедание буддизма в Японии было разрешено в 552 г., а после победы партии буддистов при императоре Фоме (586/87) он, уже в 621 г., в царствование императрицы Буйко, был объявлен государственной религией. Тем не менее никакого противоречия здесь нет. Несомненно, первому признанию буддизма в Японии должен был предшествовать более длительный период, когда в стране делались попытки насадить это вероучение, что, однако, не получило отражения в официальных государственных хрониках.

 В 405 г. через посредство корейца Вани японцы заимствовали китайские иероглифы и приобрели первые китайские книги. Около 426 г. в Японии было введено шелководство, также заимствованное из Китая. Впрочем, китайский шелк, видимо, был известен в Японии значительно раньше, так как имеется свидетельство о подношении в дар японской императрице в 243 г. красно-зеленых шелковых платьев и шелкового платка. Кроме того, в V в. через Корею поддерживались дипломатические связи между Китаем и Японией: китайские послы посетили Японию; в свою очередь японские посольства побывали в Китае. Следовательно, такие тесные по тем временам связи вполне помогли укрепиться в Японии буддийским общинам во второй половине V века. Более того, в древних источниках приводится более ранняя дата появления первых буддистов в Японии: хроники “Акай ген року”, составленные около 730 г., датируют его 411/12 г. н. э., а записанные еще 667 г. “Най ден року” — 406 г. Независимо от того, какое из этих указаний представляется более точным, можно считать установленным тот факт, что в V в. в Японии уже были буддисты.

 Но в отчете Хуай Шеня остается неясным одно сообщение, а именно: об оленях, которых в Фусане использовали в упряжке. Как известно, только северные олени относятся к числу одомашненных человеком. Между тем северный олень, видимо, на островах Восточной Азии не водился нигде, кроме Сахалина, но там Японская культура никогда прочно не укоренялась.

Существует предположение, что Хуай Шень, возможно, имел в виду редкий вид оленя — милу, впервые обнаруженный в 1865 г., и находившийся в прирученном состоянии в парке императорского дворца в Пекине. По мнению проф. Штехова, это животное, водившееся, вероятно, в Северной Азии, приручили еще в древние времена. Предположение, что Хуай Шень видел в Японии прирученных оленей милу, недоказуемо, но вполне вероятно. Далее, точно установлено, что в Японии, в полную противоположность Америке, еще в древности занимались приручением буйволов. Это обстоятельство, как особенно характерную черту своей родины, определенно подчеркивал японец при посещении Китая в 984 г.