Тайны географических открытий

Маршрут кругосветного плавания, предписанный Лаперузу, превосходил все, что было известно до той поры: из Бреста идти к Канарским островам, обогнуть мыс Горн, сделать остановку на острове Пасхи, затем на Сандвичевых островах, идти вдоль американского берега на север, снова спуститься к югу, от американского побережья направиться в Японию и достичь Китая; вдоль азиатского берега идти на север, потом снова повернуть к югу и плыть до Новой Голландии (Австралии); вернуться во Францию через Молуккские острова, Иль-деФранс (остров Маврикий) и мыс Доброй Надежды. Людовик XVI думал проявить щедрость, назначая для завершения кругосветного плавания четыре года. Удивительно, что Лаперуз почти уложился в эти сроки.

‘ Блон Ж Великий час океанов. Т. 2. Атлантический океан; Тихий океан; Полярные моря. Пер с фр. А.М.Григорьева. — М.: Славянка, 1993.-c.446.

1 августа 1785 года вышел из Бреста с двумя фрегатами — “Буссоль”, которым командовал он лично, и “Астролябия”. Этот корабль вел капитан Флерио де Лангль. Всего в экспедиции было 242 человека, 17 из них — ученые и художники.

Чтобы не оставлять короля в неведении, была разработана программа доставки вестей.

В первом письме Лаперуз приносил королю извинения за небольшую задержку почты. “За четырнадцать месяцев мы обогнули мыс Горн, проплыли вдоль всего американского берега до горы Сент-Эли; исследовали этот берег с большой тщательностью и 15 сентября прибыли в Монтерей. Мы устраивали стоянки на разных островах Южного моря и прошли по параллели Сандвичевых островов пятьсот лье с востока на запад. Я простоял сутки на острове Мауи и прошел новым проходом, который англичане не смогли обследовать”.

В менее официальных посланиях, прибывших с той же почтой, подробности были красочнее.

Когда “Астролябия” и “Буссоль” вышли из Магелланова пролива, сообщалось там, их встретило целое стадо китов, этих властелинов моря, “хором выпускавших фонтаны”. Стоянка в заливе Консепсьон, в Чили, была предлогом для описания совершенно очаровательных, как уверяли корреспонденты, чилийских дам. 8 апреля подошли к острову Пасхи. Мужчины там ходили обнаженными, женщины были лишь слегка прикрыты. Удивительно, что гигантские статуи не возбудили у французов большого любопытства: “Это не идолы, а скорее могильные памятники”.

Никого не заинтересовало, как перевозились* и воздвигались эти тяжелые глыбы. Отношения с туземцами сложились превосходные, главным образом благодаря тому, что Лаперуз не допускал никаких наказаний за воровство. Напротив, при отъезде французы оставили на острове коз, овец, свиней и посеяли на вулканической почве семена апельсинов, лимонов, моркови, кукурузы, капусты и хлопка.

Сообщение заканчивается на оптимистической ноте, чтобы порадовать Людовика XVI: “До сего времени не пролито ни капли туземной крови, на “Буссоли” нет ни одного больного.

Погиб только слуга на “Астролябии”. К сожалению, в той же важной почте было еще одно письмо, написанное позднее и совсем не такое утешительное. “Буссоль” и “Астролябия” вошли в естественную, еще не исследованную гавань в южной части Аляски. “Представьте себе водный бассейн, — писал Лаперуз, — такой глубины, что ее нельзя измерить в середине, окруженный очень высокими горами, покрытыми снегом. Я ни разу не видел, чтобы хоть единый порыв ветерка рябил поверхность этих вод.

Волновалась она только от падения огромных кусков льда, которые обрушиваясь, производят шум, разносящийся далеко по горам”. В середине бухты зеленые, покрытые лесом острова.

В знак гостеприимства туземцы размахивают кусками белого меха. “Мы уже считали себя самыми счастливыми мореплавателями, но в это время нас поджидала большая беда, которой нельзя было предвидеть”.

Двухмачтовая парусная лодка с “Астролябии” и шлюпка поменьше с “Буссоли” получили задание определить глубину бухты. Проплывая между островами, тридцать моряков высадились на одном из них, чтобы поохотиться. “Столько же ради удовольствия, как и ради пользы”. И вот шлюпка вернулась одна, а ее командир рассказал о случившемся несчастье. Вынесенная из прохода приливной волной, “катившейся со скоростью трех или четырех миль в час”, двухмачтовая шлюпка была выброшена на подводные скалы и разбилась. Двадцать один человек, в том числе шесть офицеров, погибли. Все они были молодые люди, самому старшему из них всего тридцать три года. “Не постыжусь признаться, — писал Лаперуз, — что с тех пор, как это случилось, мои сожаления сто раз сопровождались слезами”. Бухту назвали Гаванью Французов (теперь залив Литуйа), а на серединном острове возвели памятник.