Читаем Тайны гибели цивилизаций полностью

Другие области Полинезии, в особенности Гавайские острова, нередко страдают от цунами. Гигантские волны цунами сметают с побережья полинезийских островов все, что встречают на своем пути. И — увы! — зачастую несут смерть большому числу людей.

Но, когда скрытый под водой вулкан не вздымает в небо огромные волны, когда водная поверхность не бурлит от тайфуна, океан — Моана — и впрямь тих и дружелюбен. Этот Тихий океан всегда был и остается подлинной родиной полинезийца.

Необычная активность тихоокеанских вулканов и породила первый из трех основных типов полинезийских островов — тот, который мы чаще всего называем «высоким островом». Как правило, это базальтовые острова. Первооткрывателям Полинезии, которые видели их с поверхности океана — Моаны, они действительно должны были казаться высокими. Каждый из этих островов в самом деле вырастает прямо из поверхности океана (прибрежная низменная полоса тут зачастую чрезвычайно узка), достигая высоты в несколько тысяч метров. Самые высокие острова Полинезии — Гавайские, где возвышаются вулканические горы.

С остатками вулканической деятельности, создавшей высокие острова Полинезии, мы встречаемся и поныне. На острове Гавайи не проходит и года, чтобы не давал о себе знать то мощными толчками, то великолепными фонтанами докрасна раскаленной лавы здешний вулкан Килауэа. Да и высокий Мауна-Лоа часто напоминает о себе. С остатками вулканической деятельности мы до сих пор встречаемся на Западном Самоа.

Ученые считают, что острова Океании появились из вод Тихого океана сравнительно недавно: одни — как следствие интенсивной деятельности подводных вулканов, другие — как результат столь же интенсивной «деятельности» кораллов.

Наука также утверждает, что полинезийцы, которые с антропологической точки зрения наиболее близки монголоидам, сформировались как самостоятельная этническая группа на юго-востоке Китая. Там же в эпоху неолита закладывались и основы самобытной полинезийской культуры.

Из Китая, скорее всего через Индокитай, Индонезию, Новую Гвинею и цепь меланезийских островов будущие полинезийцы постепенно добрались в Океанию. При этом первой сушей, которую 3300 лет назад они заселили в Тихом океане, были острова Тонга. Вскоре за ними последовал архипелаг Самоа. Таковы в сжатом виде выводы ученых. Сомнения же тех, кто представляет себе прошлое Полинезии иначе, начинаются с самого зарождения островного мира. Даже уже с выражения «островной мир». «Всегда ли здесь были острова?» — спрашивают сомневающиеся. Не существовал ли некогда и в Тихом океане некий «полинезийский континент»? Некое полинезийское подобие Атлантиды?

Гипотетический тихоокеанский континент, которого никто не мог видеть собственными глазами, никак не именовался. Тем не менее самозваные крестные отцы придумали для него целый ряд имен, порой чрезвычайно курьезных. Но, поскольку он находился в Тихом океане, в конце концов — и по праву возобладало название «Пацифида» по аналогии с «Атлантидой», якобы находившейся в Атлантике.

У «тихоокеанской Атлантиды», или «Пацифиды», было немало защитников и поклонников. Упомянем хотя бы двух — верховного жреца «науки о тихоокеанском континенте» профессора Макмиллана Брауна и выдающегося знатока полинезийской культуры, собирателя полинезийских мифов миссионера Моренхоута.

В то, что острова Полинезии и всего Тихого океана — остатки суши, затонувшей во время какой-то великой катастрофы, верили и крупнейший европейский исследователь Тихого океана Джеймс Кук, и его спутник, выдающийся естествоиспытатель профессор Форстер, и еще один из самых значительных мореплавателей, когда-либо бороздивших просторы Тихого океана, француз Жюль Дюмон-Дюрвиль, и многие другие.

Проблематике Пацифиды профессор Браун посвятил и свой фундаментальный литературный труд. В первых же его фразах он сравнивал нынешнее состояние Тихого океана с фантастической картиной своего родного города — Лондона, затопленного наводнением. Представьте, что из всей великолепной британской столицы над водой торчат лишь башни Вестминстерского аббатства/ На виднесколько точек среди огромных водных пространств… Но какое богатство культуры и искусства скрылось под его поверхностью! Таким представлял себе Макмиллан Браун и Тихий океан. По его мнению, то, что сохранилось от Пацифиды на поверхности, на здешних островах, как нельзя более красноречиво свидетельствует о великой культуре погрузившегося на дно континента!

Более всего внимание Брауна привлекали два пункта в Тихом океане. Первым, разумеется, был полинезийский остров Пасхи — для каждого искателя археологических и этнографических тайн место поистине благословенное. В гигантских статуях на этом острове — о которых и мы будем говорить подробно, правда, под иным углом зрения, — британский профессор увидел портретные изображения представителей исчезнувшей полинезийской, вернее «пацифидной» расы. Это были люди, подобные статуям. И выглядели они так же: сильные, рослые, высокие, с оттянутыми мочками ушей, с выступающими подбородками, узкими губами, запавшими глазами.

Перейти на страницу:

Все книги серии Энциклопедия тайн и сенсаций

Похожие книги

Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы
Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Как появились университеты в России? Как соотносится их развитие на начальном этапе с общей историей европейских университетов? Книга дает ответы на поставленные вопросы, опираясь на новые архивные источники и концепции современной историографии. История отечественных университетов впервые включена автором в общеевропейский процесс распространения различных, стадиально сменяющих друг друга форм: от средневековой («доклассической») автономной корпорации профессоров и студентов до «классического» исследовательского университета как государственного учреждения. В книге прослежены конкретные контакты, в особенности, между российскими и немецкими университетами, а также общность лежавших в их основе теоретических моделей и связанной с ними государственной политики. Дискуссии, возникавшие тогда между общественными деятелями о применимости европейского опыта для реформирования университетской системы России, сохраняют свою актуальность до сегодняшнего дня.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей, интересующихся историей университетов.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука