Тайны гипноза. Современный взгляд

Нет сомнения в том, что этот «избыточный» страх дикаря и являлся следствием прекращения естественного отбора, о котором говорилось выше, послужившего причиной широкого распространения в человеческой популяции крайних неблагоприятных вариантов нервной системы. Масса слабых, неуравновешенных и особенно инертных людей, склонных к нерешительности, сомнениям и тревоге, естественно, наложила свой отпечаток на последующие поколения и потребовала определенной компенсации этого дефекта, но, разумеется, уже не посредством совершенствования генетически наследуемых качеств, а по линии преемственности жизненного опыта. И действительно, дальнейшее развитие, движение человечества по эволюционной спирали осуществлялось уже иным путем и на ином уровне.

Своеобразный «зигзаг адаптации» проявился в том, что природная слабость, неуравновешенность и инертность основных нервных процессов центральной нервной системы человека начала уравновешиваться искусственно вырабатываемой совокупностью действий, получивших название ритуалов. Ритуал был призван устранить страхи человека. Такие исследователи как Джеймс Фрезер, Робертсон Смит и др. считали, что даже магия и религия начались не с идей, а с ритуала, с действий, часто инстинктивных, которыми человек отвечал на то или иное свое душевное состояние. Природа в представлении первобытного человека являлась просто некоторой системой сил, на которую он в состоянии непосредственно влиять, совершая то или иное условное действие.

Логика в ритуалах и магических действиях была, но своеобразная. Ритуал влиял не на внешний объект, на который он был направлен, а на участника ритуала, уничтожая у него страх, тревогу, мешающие в действиях, и в этом уже начало самовнушения и измененных состояний сознания, которые впоследствии станут достоянием магии, а затем и гипноза. Объясняя механизм активности такого рода действий, С. Н. Давиденков указывал, что «всякий прием помогал, так как дело здесь не в конкретном содержании ритуала, а в общих принципах застойности и отрицательной индукции, которые во всех этих случаях остаются теми же самыми»[12].

В самом деле, что делает с точки зрения динамики корковых процессов, например, африканец племени Сафва, когда мажет лоб магическим средством, чтобы «отвратить злобу белого человека»? Он находится в состоянии тревоги вследствие застойного и аффективно окрашенного возбуждения определенных участков коры головного мозга. Эта тревога мучает его и мешает; продолжая нарастать, она приобретает черты навязчивости, и тогда посредством определенного действия человек создает в коре своего мозга новый пункт концентрированного возбуждения. При этом его смысл особого значения не имеет, лишь бы он был условно (но иногда и чисто случайно) связан с основным перевозбужденным пунктом и сам тоже обладал достаточной эмоциональной энергией, чтобы пригасить возбуждение основного очага. Действие же отрицательной индукции из этого второго очага, обеспечивающего реализацию ритуала, успокаивает остальную кору мозга.

Такова принципиальная схема влияния ритуала на дезорганизованное страхом поведение человека. К этому следует лишь добавить, что невротические реакции первобытного человека не только не подавлялись групповыми установками и традициями, но наоборот, постепенно оформлялись в своеобразный «культ», что, в конце концов, приводило к организации неврозов в определенные большие системы.

Подтверждением этому предположению служат данные антропологических изысканий нашего времени. Исследованиями обнаружено большое число неврозов и у современных народов, находящихся на сравнительно низких ступенях развития: у туземцев Новой Зеландии, бенгальских негров, жителей Мадагаскара, малайцев и пр.

Истерия, как проявление еще плохо сбалансированной, инертной нервной системы, у первобытных народов являлась стабильной формой общения и играла существенную роль в духовной жизни коллектива. Люди сообща настраивались на выполнение какой-либо деятельности, освобождались от страхов, неуверенности.

Оценивая психические особенности человека этого периода, российский антрополог К. М. Тахтарев отмечает, что «в первобытном суеверии и чародействе, сколько ни могут некоторым показаться они совершенно нелепыми, заключается, однако, здоровое ядро истины и действительной пользы», причем среди видов этой пользы автор особо указывает на «развитие веры в себя» и «улучшение самочувствия»[13].

Л. Я. Штернберг так же считал, что практика ритуала и религиозного культа сыграла огромную роль в борьбе за выживание первобытного человека. С помощью обрядовых действий улучшалось его настроение, появлялась вера в себя, а только тогда человек может преуспевать, когда он верит в свои силы. Испытывая нерешительность, сомнения и страхи, дикарь, не подозревая, естественно, о несовершенствах своей нервной системы, неизменно убеждался в том, что опасность проходит от ритуального действия, поставленные цели — достигаются.