Тайны гор, которых не было на карте...

— Надо же, какие жалостливые! — сказала Ее Величество ни к кому не обращаясь. Она сковырнула дубиной осиновый кол с того места, где у матери предполагалось сердце, едва до него дотянувшись. — Проткнули сердце, отрубили голову…

Да, все указывало на то, что мать убивали жестоко. Возможно, пытали, добиваясь ответа, кто была проклятая, которую обнаружили в подвале. Сама проклятая ни в жизнь не догадалась бы. Проклятые никогда не знают. А то, что напали вампиры — ее Величество уже не сомневалась. Только вампиры до смерти боялись отрубленной головы и осиновый кол. Простая деревенская дурочка не могла знать ни о вампирах, ни об оборотнях, ни о том, что они из себя представляют. Немногие вампиры знали о себе, что вампиры. Возможно и такое, что банда подлых предателей нашла мерзавку раньше, следили за ней, а Матушка не догадывалась — а когда открыла дверь, ворвались толпой и скрутили ее. Или, когда проклятая прошла мимо по наущению предателей, мать бросилась за проклятой в погоню… Что-то же заставило ее спустить избы с цепи и оказаться далеко от того места, где она жила. Никто чужой подойти к избам не мог, знала Матушка такие приемы, чтобы умишко их куриный изладить по своему.

Но почему не в ступе, почему в избах? Подозревала, что проклятая не одна? Почему не позвала на помощь? А если здесь произошла битва? Тогда как полено оказалось у проклятой еще там, у колодца? А если там, то почему проклятая строила шалаши, чтобы укрыться на ночь? Получается, когда она добиралась сюда, избы в это время еще сидели на цепи?

Оборотень промолчал, с сочувствием качая головой.

— Мне проверить, что стало с людьми? — спросил он.

— Попробуй. Не так это меня интересует, но любопытство есть, — согласно кивнула Ее Величество.

Оборотень перепрыгнул через могилу и оказался недалеко от следующей, разрывая ее.

В могиле нашлись только выбеленные скелеты, но не полные.

— Здесь ничего нет, кроме костей… Братские могилы, — сказал он. — Вас проводить, Ваше Величество?

— Да, проводи… — согласно кивнула она и бросила с ненавистью: — Нужно разрыть все могилы и разбросать кости! Пусть гниют, и звери терзают их! — приказала она.

— Нам вдвоем не справится! — с тоской подсчитывая количество могил, испуганно проговорил оборотень.

— Одному и не надо! — ответила Ее Величество. — Ты, — указала она на старшего оборотня, — пойдешь со мной, ты нужен мне в другом месте. А ты останься, я пришлю оборотней. А больше ничего нет?

— Я чувствую, но слабо. На этой земле запахи быстро уходят. Вон там стояла изба! А здесь… был сундук вашей Матушки.

— Ее вещи? Ты что-нибудь чувствуешь?

— Только то, что они были. И лежали здесь. Могли бы быть. Их перекладывали…

— Ага! — вскрикнула обрадовано Ее Величество, прищурившись. — Значит, они их забрали?!

— Возможно… Да, забрали… Или никуда не уносили. Но о ком вы говорите? Я чувствую только одного человека.

— Одного? Совсем одного? — лицо Ее Величества мгновенно стало настороженным.

— О, да, Ваше Величество, одного! — подтвердил второй оборотень, нюхая воздух. — Это… женщина…

— Она не могла это сделать одна! — вскрикнула Ее Величество, будто обвиняя оборотней. — Ищи! — твердо приказала она. — Должен быть след вампиров, или оборотней, или кого-то еще!

— Никаких! — ответил старший оборотень, слегка растерявшись.

Ее Величество воззрилась на оборотня. Неподдельное удивление и неверие читалось в широко открытых глазах.

— Ты хочешь сказать, — вымолвила она тихим голосом, в котором появился страх, — что тварь убила мою мать, вытащила груды покойников, вещи моей матери… сундуки… в мерзлой земле накопала ям… освободила избы… расправилась с тремя тысячами оборотней?!

Оборотень припал к земле, пополз, обнюхивая каждый камушек, каждую выемку, каждый сантиметр земли.

Через долгих двадцать минут он повернулся к Ее Величеству:

— Здесь только ее запах. Если кто-то был, то он умеет прятать себя. Но она была здесь долго, месяц…или около того… Запах проник глубоко. След остается не только снаружи, он въедается внутрь, и каждый оставляет такие следы. Их нет! Тот, кто это сделал, не касался земли.

— Выведи меня отсюда, — приказала Ее Величество. Вид ее выражал отвращение и презрение ко всему этому месту.

Оборотень легко поднял ее на руки и, петляя между могильными холмиками в обход поросших зеленью мест, вынес ее за пределы проклятой земли.

— Откажитесь, Ваше Величество, от мщения! — попросил оборотень неуверенно. — Я чувствую враждебность…

— Не смей мне указывать, ты, жалкий пес! — прорычала Ее Величество, как раненный зверь. — Здесь убивали мою мать!

Она, наконец, смогла сорвать гнев. И стоило дать ему волю, она почувствовала беспомощность — мать не вернешь. Из глаз покатились крупные слезы.

— Ваше Величество, прошу вас… не надо, — растерялся оборотень. — Мы все сделаем, что вы приказали, даже если это будет стоить мне и моим товарищам жизни…

Он сел, и завыл, призывая стаю, которая следовала за Ее Величеством с того места, где она их собрала. Из-за деревьев показались два десятка оборотней, которые молча покинули их, скрываясь в направлении поляны.