Тайны государственных переворотов и революций

Насколько я мог разобраться, Мао, несмотря на внешнее проявление дружелюбия, был полностью лишен каких-либо человеческих чувств. Он казался не способным ни на любовь, ни на дружбу, ни на проявление душевной теплоты. Однажды, это было в Шанхае, я сидел рядом с председателем на представлении, во время которого с одним ребенком — акробатом произошел несчастный случай. Толпа замерла в ужасе, а мать ребенка рыдала в отчаянии. Мао же продолжал разговаривать и смеяться, словно ничего не случилось. Мне так и не удалось разобраться в истоках столь откровенного бездушия. Может быть, Мао так часто видел, как умирают люди, что у него выработалась нечувствительность к человеческим страданиям? Его первую жену Ян Кайхуэй казнили гоминьдановцы. Та же участь постигла и двух его братьев. Старший сын погиб во время корейской войны. Несколько других детей потерялись во время «Великого похода» 1930-х годов и так и не были найдены. Тот факт, что он выжил тогда, когда так много других людей погибло, казалось, укреплял его веру в то, что ему суждено прожить долгую жизнь.

Мао жил врозь со своей последней женой Цзян Цин. Она была актрисой в Шанхае. В 1937 году перебралась к коммунистам, обосновавшимся в Яньане, и вскоре поселилась у Мао. К середине 50-х годов она окончательно перестала жить интересами мужа. Их разделяла двадцатилетняя разница в возрасте, а вкусы и склонности были совершенно отличны. Мао был жаден до чтения. У Цзян на книги не хватало терпения. Мао гордился своим здоровьем — и физическим состоянием, Цзян же вечно жаловалась на болезни. Мао очень любил острые, напичканные специями хунаньские блюда, Цзян предпочитала отварную рыбу с овощами и мнила себя великим знатоком западной кухни, которую Мао презирал.

Цзян Цин занимала несколько должностей: сначала в отделе пропаганды, а потом в политическом секретариате, но вела себя там так бесцеремонно, что Мао был вынужден заставить ее подать в отставку. После этого он сделал ее одним из своих секретарей, в обязанности — которого входило чтение информационного бюллетеня «Справочные материалы» и составление по этим материалам докладов. Но Цзян в бюллетени заглядывала редко. Она предпочитала смотреть иностранные фильмы, и это занятие стало для нее главным способом ухода от действительности.

Постепенно я начал понимать, что именно не-прекращающееся распутство Мао. больше всего действовало на нервы Цзян Цин. Сначала Мао как-то пытался скрывать от нее свои любовные похождения, но с годами перестал осторожничать. Она неоднократно заставала мужа в обществе других женщин.

Зимой 1966 года я увидел совершенно другую Цзян. Она двигалась стремительно, походка выровнялась. Прежние жалобы прекратились полностью. Ее больше не беспокоили ни яркий свет, ни шум, ни сквозняки. От головных болей не осталось и следа. Шум в ушах прекратился. Доктор ей больше был не нужен. Чудодейственным целителем оказалась государственная власть. Тем летом Цзян Цин, ставшая вершительницей судеб культуры, совершенно изменила свой внешний вид. Эта когда-то очень модная женщина вдруг облачилась в мешковатый пиджак и брюки. такого размера, что в них уместился бы, пожалуй, сам председатель. Ее туфли погрубели, лишились каблуков и стали похожи на мужские ботинки. Она держала в своих руках судьбы миллионов людей. Ею овладело неудержимое влечение к моральной чистоте. К концу августа она уже добилась того, чтобы Мао прекратил свои танцевальные вечера. «Я стал монахом», — жаловался мне он. Однако через несколько недель молодые женщины появились опять. Постель Мао в личных апартаментах в здании ВСНП превратилась в приватное «ложе удовольствий». Даже в самый разгар «культурной революции», когда на площади Таньаньмень и прилегающих улицах бесновались толпы хунвэйбинов, Мао продолжал наслаждаться императорскими привилегиями, забавляясь любовными играми со? своими наложницами. Чем к большей моральной.? чистоте взывали партийные лозунги, тем глубже председатель погружался в пучину разврата. Именно в это время Мао начал приглашать к себе в постель по три, четыре и даже пять женщин — одновременно.

ТРИ СЕСТРЫ

В Китае популярна быль, ставшая притчей. Жил-был Чарльз Сун, человек неординарный, хороший бизнесмен, истый христианин, да и революции помогал финансами. Было у него три дочери. Каждая выбрала свою, тоже неординарную дорогу.