Тайны государственных переворотов и революций

Как известно, в первые послевоенные годы были нередки случаи подрыва кораблей на оставшихся после войны минах в прибрежных водах европейских государств. Несмотря на траление фарватеров, обезопасить движение судов долго не удавалось. До сих пор в морях вылавливают мины, сохранившиеся со времени второй мировой войны. Не считаясь с этим объективным обстоятельством, английское правительство решило использовать инцидент в проливе Корфу для дискредитации Албании: ее обвинили в установке мин и потребовали возмещения причиненного ущерба. Абсурдность этого обвинения была очевидна с самого начала: Албания в то время не имела ни морских мин, ни плавучих средств для их установки.

В январе 1947 года, после ряда грубых провокаций, в том числе и вторжения английских военных судов в албанские территориальные воды, правительство Великобритании обратилось с жалобой в Совет безопасности ООН на угрозу миру и национальной безопасности со стороны Албании. Рассмотрение этой кляузы подтвердило беспочвенность английских обвинений. Выступая в Совете безопасности, советский представитель А. А. Громыко заявил, что английские обвинения являются абсолютно необоснованными и что у Совета безопасности нет оснований признать Албанию виновной. Советский Союз наложил вето на представленную Англией анти-албанскую резолюцию. Однако Западные державы, используя большинство в Совете безопасности, протащили рекомендацию рассмотреть англо-албанский конфликт в Международном суде.

В апреле 1949 года Международный суд в Гааге признал недоказанным обвинение Албании в том, что она будто бы установила мины в проливе Корфу. В то же время суд заявил, что «албанские власти не могли не знать об их наличии». На этом основании большинством голосов Албанию признали ответственной за гибель английских эсминцев. 5 судей из 16, в том числе представители СССР, Польши и Чехословакии, не согласились с этим произвольным решением и записали свое особое мнение.

В декабре 1949 года суд, превысив юрисдикцию этого органа ООН, установил, что Албания должна выплатить Англии компенсацию в сумме свыше 840 тыс. фунтов стерлингов. Албанское правительство признало это решение незаконным и отвергло его. На протяжении последующих лет Албания неоднократно поднимала вопрос о возвращении принадлежащего ей золота. Газета «Зери и популлит» в мае 1980 года писала, что албанское правительство в свое время всенародно объяснило полную невиновность страны в так называемом инциденте и в ущербе, понесенном английскими кораблями в проливе Корфу, и что правительство и албанский народ никогда не признавали и не признают решения Международного суда в Гааге по этому вопросу. В ноябре 1981 года на VIII съезде Албанской партии труда было вновь подчеркнуто; английское правительство должно немедленно вернуть золото Албании вместе с процентами за произвольное использование.

Судоплатов П. Разведка и Кремль. — М.: ТОО «Гея», 1996.

Миткевич Г. Злоключения албанского золота //Новое время. — 1986. — № 2.

Справка о золоте // Ивестия. — 1992. — № 41.

ЧАСТЬ V ИСТОРИЯ в ЛИЦАХ

НЕСТОР МАХНО

В списке первых награжденных орденом Красного Знамени четвертая строка густо замазана черной краской. Под ней прячется неожиданная, непривычная для советского человека фамилия — Махно.

Есть натуры, на которых едва ли не с младенчества запечатлевается знак их дальнейшей судьбы. К ним принадлежал Нестор Махно. Те, кто знал его в детстве, отмечали всегда недоброе выражение его маленьких, но необыкновенно блестящих глаз. Взгляд мальчика не каждый человек мог выдержать, чувствовал себя под ним неуютно, невольно стушевывался.

Впоследствии, на каторге, отпетые уголовники боялись взгляда Махно. Они, признающие лишь грубую силу, тем не менее опасались связываться с этим тщедушным молодым «хохлом» — такая поистине сатанинская злоба, ненависть ко всем сквозила у него в глазах.

Да и поведением будущий батька Махно еще в детстве резко выделялся среди одногодков. 11-летним, в 1895 году, определили его мальчиком для услуг в галантерейный магазин в Мариуполе. Требования известные — быстро поднести, унести, улыбаться старшим и покупателям, приятно произносить «чего изволите?». Ничего этого у Нестора не получалось. От злобного его взгляда покупатели шарахались, даже с приказчиками и хозяином был он груб. Мог бросить работу и сутками слоняться в порту или по базарам. Секли, конечно, а он отрезал пуговицы на костюмах приказчиков, добавлял касторовое масло в хозяйский чай, высекшего его приказчика, пожилого человека, облил кипятком, так что тот попал в больницу, а когда хозяйка схватила его за ухо, до крови искусал ей руки. На дух не переносил этот мальчуган какого бы то ни было принуждения над собой. Это было у него в крови.