Тайны готических соборов

В двенадцатом веке при различных монастырях, соборах и растущих городах стали возникать новые центры образования. Обучение в этих средневековых школах основывалось на триувиме и квадриуме — семи науках. (Как доказательство значимости этих наук, их скульптурные символы были помещены на раннеготическом королевском портале собора в Шартре.) Считалось, что изучение квадриума — арифметики, геометрии, музыки и астрономии — должно было подготовить разум к восприятию божественных истин, ибо вышеупомянутые дисциплины были связаны со священными числами, присутствующими во всех вещах. Пифагорейцы и платоники в течение долгого времени учили, что число, интервал и пропорция являются истинной основой музыки и движения небесных тел. И поскольку готические соборы были построены в соответствии с этими принципами, они могли послужить моделью путеводной нити, следуя которой разум мог придти к своему священному источнику.

В школе в Шартре больше всего почитались древние философы, в том числе Платон, Боэций и Макробий. Христиане называли этих мыслителей auctores, то есть «авторами» или создателями священного знания. В этом созвездии ярче всего горела звезда Платона. Святой Августин, превознося превосходство платоников в теологии, утверждал: "Очевидно, что ближе всего к нашей сути подобрались платоники", ибо они "признали истинного Бога, как создателя всех вещей, как источник света истины".[125] В начале двенадцатого века французский теолог Абеляр писал о Платоне, как о языческом пророке: "Он был тем, посредством кого Бог так успешно открыл тайное действие своей божественности".[126]

С этой точки зрения наиболее важным древним трактатом считался труд Платона «Тимей», который ученые Шартра окрестили "цветом всей философии". Это произведение наиболее полно соответствует форме и философии готической архитектуры. Ибо в «Тимее» содержится эманационная, числовая и геометрическая схема творения, которая стала признанной моделью всей космологии средневековья. В этом диалоге Платон подробно описывает творение и мировую душу, или anima mundi, в категориях математического воспроизводства и деления души-субстанции с помощью различных интервалов и пропорций, с последующим воспроизведением элементов посредством геометрических фигур.

Постулату Платона о божественно пропорциональном, упорядоченном космосе сопутствовало убеждение, что видимый физический мир, микрокосм, является отражением скрытого всемирного порядка, макрокосма. Платон учил, что физический мир обладает вторичной, изменчивой реальностью, связанной с неизменным вечным порядком. Он верил, что вечное царство "должно быть построено по вечной неизменной схеме, доступной разуму и пониманию; из чего опять же следует, что физический мир является подобием какого-то другого мира".[127] Однако при этом он высказывал следующую мысль: поскольку микрокосм, или земное царство, является неточным отражением, то физические чувства не могут легко и сразу воспринять скрытый макрокосмический порядок.

Ученые Шартра верили, что Платон и другие auctores выражали свои наиболее мудрые мысли посредством метафор, мифов и сказаний, точно так же, как Христос открывал божественную истину, пользуясь иносказаниями. Метафора, или fabula, была так же связана со скрытым смыслом их трактатов, как видимый, материальный мир связан с божественным космическим порядком. В те времена считалось, что с помощью разума, квадривия и понимания принципов гармонии можно будет поднять involucra, или покров, материи и метафоры, и узреть божественный порядок. Подобное просветление должно было привести к восстановлению божественной природы человека, — процессу, который Платон назвал amnesis, или обретение утраченной божественности.