Тайны и маски

Взгляд Лоренцо зацепился за медный локон, щекотавший шею женщины, скользнул к пальцам, небрежно державшим края халата на груди, и подметил, что под ним у Контессины точно ничего нет. «Так быстро успела переодеться?» Тонкая ткань соблазнительно очерчивала все изгибы фигурки, и полумрак совершенно не мешал Лоренцо разглядывать сеньору де Россо, совсем не ожидавшую увидеть позднего гостя в своей спальне. Она застыла около кровати, её рот открылся в изумлении, а глаза широко распахнулись. На лице мелькнуло негодование и растерянность, и Лоренцо отреагировал первый. Он метнулся вперёд и крепко обнял Тесс, прижав её руки к телу, а второй ладонью зажал ей рот, чтобы не закричала. В нос ударил аромат апельсина с корицей, а его руки так удобно расположились на удивительно знакомых изгибах, что последние колебания покинули Лоренцо. Он широко ухмыльнулся, чувствуя, как изнутри волной поднимается радость, и нагнувшись к аккуратному ушку, тихо шепнул:

— Попалась.

Контессина возмущённо пискнула и чувствительно двинула ему локтем в бок, отчего Лоренцо тихо охнул и выпустил женщину. Она тут же развернулась, тяжело дыша и возмущённо глядя на него, и прошипела:

— Что вы себе позволяете, сеньор Кастелли?! Что вы вообще делаете в моей спальне ночью?!

Рен не торопился отвечать, рассматривая сеньору де Россо с прорезавшимся интересом. Сейчас, обуреваемая эмоциями и застигнутая врасплох, не на светском рауте, где Тесс прекрасно владела собой, она выглядела… настоящей. И вот к ней образ аристократки-кокетки, занятой только приёмами, нарядами да флиртом с мужчинами, как-то не очень и подходил. А образ загадочной незнакомки с насмешливым взглядом — весьма, и ухмылка Лоренцо стала шире. Он сделал незаметный знак рукой, запирая дверь так, чтобы Тесс не наделала глупостей, и с удовольствием ещё раз медленно прошёлся по её фигуре взглядом.

— Если вы не ответите мне сей же час, я вызову слуг, — пригрозила хозяйка дома, продолжая делать вид, будто не понимает, зачем он здесь.

Господи, как же он соскучился… Лоренцо только сейчас осознал, и недоумевал, где были его глаза, как можно не замечать очевидного. Нежный изгиб губ, выражение взгляда, да всё совпадало, и даже голос звучал такой, какой Рен привык слушать: глубокий и чувственный, несмотря на нотки злости и раздражения.

— Не вызовешь, — уверенно ответил он и неторопливо шагнул к ней. — А ты, оказывается, отличная актриса, Тесс.

Она моргнула, осторожно отойдя назад и сохраняя между ними расстояние, руки метнулись к полам халата и сжали их.

— О чём вы, сеньор Кастелли? — настороженно переспросила Контессина.

— Я видел, как ты забирала записку, — прямо ответил он и сделал ещё шаг. — А потом пришла сюда.

— Н-не понимаю, какая записка, что вы вообще такое говорите… — запнувшись и уже не так уверенно сказала она, отступая, но всё ещё упрямо не сдавалась.

Рен не стал ничего отвечать, а просто одним стремительным движением оказался рядом, обхватил тонкую талию и прижал возмущённо ахнувшую женщину к стене, поймав взметнувшиеся руки и аккуратно обхватив их пальцами.

— А так понимаешь? — слегка охрипшим голосом произнёс Лоренцо и прижался наконец к этим губам, по которым успел так соскучиться за эти дни.

…Тесс никак не ожидала увидеть в своей спальне того, о ком совсем недавно думала, и откровенно растерялась. Да ещё предательское сердце скакнуло к горлу, и эмоции расшалились, и держать лицо стоило больших трудов. Когда же Рен заявил, что знает, кто она такая… Чёрт, он следил за ней! И связь специально убрал, добавив ей нервных переживаний! А он всего лишь задумал узнать, кто скрывается под маской, нахал! Вообще, что за мальчишество, забраться в спальню к женщине, и так нагло вести себя!.. Однако стоило Лоренцо оказаться совсем рядом и поцеловать, как все возмущённые мысли вылетели у Тесс из головы, а по телу стремительно начал расползаться знакомый жар.

Она обмякла в объятиях Рена, покорно подчиняясь яростному, жёсткому напору — он словно наказывал за эти дни молчания, за игру, которую вела Контессина. Лоренцо буквально смял ей губы, целуя с такой жадностью, будто они не виделись вечность, и Тесс ответила, не заметив, в какой момент её пальцы запутались в тёмных волосах на затылке, прижимая ближе и требуя большего. Тело изогнулось навстречу, изнывая от нетерпения, халат стал тесным и ненужным, кожа горела, сделавшись болезненно чувствительной. Краем сознания Тесс отметила, что по бедру стремительно скользит горячая ладонь, сминая тонкую ткань, рассыпая огненные мурашки, и от острой вспышки удовольствия она глухо застонала в губы Рену. Сердце колотилось, как бешеное, грозя сломать рёбра, внизу живота пылал настоящий пожар, в котором сгорели без остатка последние сомнения, стоит ли сознаваться Лоренцо в маленьком обмане. «К чёрту всё…» — последняя связная мысль, мелькнувшая у Контессины, и она отдалась на волю вспыхнувших эмоций, утонув в чистом восторге.